Поездка в экипаже была ужасной. Это был старый экипаж. Сиденья были даже без набивки. Возможно, там и была набивка, когда экипаж был новым, но как давно это было? Оба окна были открыты. Стекла, которые там имелись, давным-давно разбились.
Прочная ткань была прикреплена к каждому отверстию, чтобы хоть немного препятствовать проникновению ветра. Но это также лишало большого количества дневного света. Во всяком случае, не замерзнешь, все-таки это середина октября. Джудит была благодарна и за такую мелочь.
Она еще не плакала. Она продолжала говорить себе, что она Мэлори, а Мэлори сделаны из крепкого материала. И, если бы она заплакала, у нее зачесались бы глаза. Ее руки были связаны так, что она не могла дотянуться до глаз и вытереть их. Но ей было очень тяжело сдерживать слезы.
Как же случилось, что такой волнующий день превратился в ночной кошмар, которого она прежде не испытывала? Она хвасталась в парке. Она не хотела, чтобы отец волновался о том, что лошадь, которую он купил, слишком велика для нее, и она не сможет ее оседлать.
Это была красивая стройная лошадь, лишь ненамного выше, чем ее пони. И она уже хорошо держалась в седле. Отец купил ей отличное седло, не дамское. Он сказал, что ей необходимо еще немного времени, чтобы научиться ездить, как леди. Она лишь хотела показать, как быстро она справится с кобылой и доказать, что ему не стоит о ней беспокоиться.
Но этот короткий галоп завел ее далеко от того места, где ждал отец. Она уже придержала лошадь, чтобы развернуться, но тут ее стянули на землю. Кобылу шлепнули, и она умчалась. Джудит потянули сквозь листву около дороги, зажимая ее рот рукой.
Тихий голос пригрозил:
— Попробуй только пискни, и я перережу твое горло и выброшу твой труп в кусты.
Она не могла привлечь внимание. Она просто упала в обморок.
Когда она очнулась, ее руки и ноги были связаны, а во рту был кляп. Упав с твердой скамьи на пол, она проснулась.
Она не пыталась снова взобраться на скамью, она знала, что не сможет. Страх овладевал ею. Экипаж отчаянно нёсся. Ее маленькое тело подбрасывало на грязном полу. Старая карета собиралась развалиться.
Но в конечном итоге карета остановилась, и дверь вдруг распахнулась. Что-то немедленно было на нее наброшено, плащ или одеяло, не давая ей возможности развернуться и увидеть вошедшего. Ее так хорошо закатали в этот плащ, что ни один дюйм тела не был свободен. Затем ее поволокли за ноги по полу.
Она все еще не могла увидеть похитителя, но голос, который ей угрожал, несмотря на грубость, походил на женский. Это не уменьшило ее страх.