- Шелехов, вы не правы!
- Почему?
- Зачем Вы побили Пинчука?
- Не нравится мне он…
- Это в корне неправильно. - Укорила медсестра и поправила кокетливую шапочку. - Он получил ранение на фронте, а Вы его бьёте…
Нетрудно было заметить, что на самом деле ей хотелось сказать Григорию совершенно противоположное. Он так старательно играл роль кающегося грешника, что она прекратила его ругать и вдруг рассмеялась.
- Взрослый человек, а туда же. – Шутя сказала она. - Ведёте себя как мальчишка.
- Я с Вами Юленька чувствую себя мальчишкой! – невольно признался Григорий. - Давненько со мной подобного не случалось…
Наверняка она знала, как трудно было в неё не влюбиться. При таком признании она немного покраснела, но потом улыбнулась и ушла довольная. После этого и дня не проходило, чтобы они не встречались и не шли прогуляться в госпитальном парке. Юлия Коновалова оказалась родом из Днепропетровска и ей недавно исполнилось двадцать два года.
- После двух курсов медучилища я добровольно пошла работать в военный госпиталь. – Рассказывала она во время совместных прогулок. - Мой отец врач, тоже служит в армии, и оба брата на фронте.
- Мой старший сын тоже воюет, – в тон ей отвечал Григорий. - А о младшем ничего не знаю.
- Почему?
- Немцы Сталино заняли недавно…
Родной город Юлии подвергался разрушительным бомбардировкам, многие знакомые оказались убиты.
- У меня самой дом полностью разрушен.
Общее горе сблизило их, почему-то Григорий совершенно не чувствовал разницу в возрасте. Она странным образом напоминала ему Аксинью в молодости. Тот же яркий блеск карих глаз, та же насмешливая и ласковая улыбка. Пришёл день, когда Григорий рассказал ей о том, что угнетало его последнее время:
- Юля, я должно быть уеду.
- Так быстро.
- Военврач сказал сегодня утром, что меня скоро выпишут.
Она склонилась над ним и нежно погрузила пальцы в отросшие волосы, но сразу ничего не сказала. Наконец шепотом неуверенно произнесла:
- Там очень жутко, на фронте?
- Не весело, но не это главное. - Сказал он так тихо, что она могла бы не услышать. - Видишь ли, Юля, смерть ужасна, когда слышишь, как стонут и кричат умирающие, а ты ничем не можешь им помочь. Но на этом ужас не кончается. Может быть, ты на самом деле не представляешь себе, что я имею в виду, ты не знаешь, на что это похоже. Это нечто большее, чем сама по себе смерть, которая тебя настигает... Никогда не забуду первого умершего на моих глазах человека. Я к нему хорошо присмотрелся и подумал, что так мало времени прошло с того момента, когда он был живым. Это почему-то задело меня за живое. Потом я видел всё больше и больше мёртвых, и прошло немного времени до того, как я обнаружил, что смотрю на них как на прах, неотличимый от комьев земли, в которую они ложатся. Будто они и не были живыми вовсе…