Ах, если б только он не был так уверен, что обязан непременно со всем справиться в одиночку!
Она так поздно покинула стоянку племени Ворона, что до логова Волка было еще далеко, когда ей уже пришлось задуматься о ночлеге. Сердясь на себя, она от отчаяния даже зубами скрипнула. Теперь Торак опережал ее уже на целый день пути, а по Лесу он ходил очень быстро.
И чтобы добраться туда, ему наверняка хватит и одного дня.
Торак напрасно потратил целое утро, пытаясь отыскать подходящее место, чтобы перебраться через речку. Чем выше по течению он продвигался, тем круче становился ее северный берег, и в итоге ему попросту пришлось повернуть обратно.
От этого он просто в отчаяние пришел: он же вырос в этих долинах, как же можно было так быстро их позабыть?
А еще ему страшно не хватало Волка. Они, конечно, расставались и раньше, но тогда все было иначе. Торак почти надеялся, что Волк все-таки решит отыскать его, и тогда снова знакомая серая тень мелькнет среди деревьев и бросится к нему.
За одну ночь Лес стал белым. Торак заметил на земле широкую полосу — это барсук, собрав папоротник, тащил его к себе в нору, устраивая постель для долгой зимней спячки; а кое-где виднелись пятна взрытой темной земли — это северный олень вскопал неглубокий снег копытом, добираясь до мха.
Но ту метку на тисовом дереве он увидел еще за десять шагов: она прямо-таки кричала.
Торак, правда, не был уверен, что до конца понял ее значение — возможно, там действительно была изображена гора и большая птица, летящая по направлению к этой горе, — но сердце подсказывало ему, для чего оставлена здесь эта метка.
«Я рядом, — говорила ему Повелительница Филинов. — Я жду тебя».
Торак даже зашипел от ярости. Знак Эостра вырубила так глубоко, что сильно повредила кору, и наружу выступил древесный сок. Казалось, причинив боль этому дереву, она угрожает и всему Лесу.
Поддавшись внезапному порыву, Торак вытряхнул на ладонь немного охры из материнского рожка и втер ее в рану, нанесенную тису. Вот так. Это особенный рожок, он сделан из рога Всемирного Духа, и, возможно, та охра, что в нем хранится, сумеет помочь тису заживить порезы.
И потом, этим Торак как бы выразил свое презрение к предупреждающим знакам Пожирательницы Душ: пусть знает, что ему наплевать на ее угрозы!
Когда он двинулся дальше, то услышал, как вдали Темная Шерсть коротко, вопросительно пролаяла: «Где… ты?» — и как Волк еле слышно провыл в ответ: «Я здесь!» Впрочем, голоса их звучали спокойно и весело. И Торак сказал себе: «Я поступил правильно, что не взял Волка с собой».