В этот момент в кафетерий заглянула улыбающаяся Дриттлер. Она пришла на общее веселье. Была пятница, впереди - выходной, ей тоже хотелось посмеяться. Но сидящего верхом на маленьком столике директора по маркетингу Хайнца Эверса она увидеть не ожидала. Хайнца Эверса - среди этих гогочущих юнцов! Нет. Улыбка мгновенно сбежала с её лица. Её сменило какое-то почти мучительное выражение растерянности. Машинально она даже сделала шаг назад.
- Перерыв, фрау Дриттлер. Ещё дeсять минут, - перехватывая роль спикера, сказал Хайнц, - присоединяйтесь.
- Нет-нет. Я тороплюсь, - отозвался удаляющийся голос Анке.
- Так мы выходим сегодня? - с непробиваемой юношеской жизнерадостностью пробасил увалень Ральф, ничего не замечая.
- Куда это вы? - спросил Хайнц.
- Да есть здесь за углом небольшая кнайпе. Мы туда ходим по пятницам.
Жизнь на фирме кипит, - подумал Эверс, - только мне об этом ничего не известно. Ну куда они к ней клеются, эти прыщавые мальчишки! Ведь ей за тридцать. Хотя - при их уровне тестостерона - им почти всё равно кто, - презрительно добавил он. Но ему-то самому было не всё равно. И он сказал вслух:
- Ну, на это вы даже не надейтесь! С фрау Дюваль мы договорились ещё в начале недели. Так что с нею выходит директор, причём единолично. Понятно, молодые люди? - и добавил, с весёлым нахальством глядя на Ларису: - Я ничего не перепутал?
- О, нет! - завопили, ёрничая, трое парней.
- Ничего-ничего. Гюльпери составит вам компанию; правда, Гюльпери?
- Так она же не пьёт. И Вебер нас убьёт.
- Я пью, - раздельно и с достоинством сказала Гюльпери; однако, не выдержав тон, расхохоталась: - Но Вебер вас убьёт, это точно!
Хайнц уловил взгляд Джино. Итальянские глаза смотрели на него чуть прищуренно и близоруко. У Джино было очень красивое и выразительное лицо. Правильный крупный нос с тонко вырезанными ноздрями, яркие губы, которые кривились сейчас в попытке улыбаться. Чёрные почти до плеч волосы зачёсаны ото лба назад. Лицо совсем не было полным. Но прямо от конца подбородка начинался слой жира. Джино был уродливо полным. Он непрерывно потел, и пот тёк струйками от висков к подбородку. Руки у него были, как у очень большого младенца, в перетяжках. Толстые пальцы резко сужались к кончикам, а ногти были красивые и женственные, как на картинах ван Дейка. Хайнц посмотрел на свои. Он был яхтсменом и руки увидел мощные, мускулистые, с выпиравшими под кожей венами.
- Кажется, я - твой счастливый соперник, парень! - безжалостно подумал Хайнц, а вслух сказал: - Хорошо, все за работу, перерыв закончился. Но в пять часов - чтобы духу вашего здесь не было!