Увлекшись творческим трудом, начал задумываться, а не сосредоточиться ли мне целиком на идеологической работе, раз это у меня так хорошо получается, но жизнь в очередной раз подтвердила, что любое ноу-хау без силового сопровождения, не более чем пустое место. Любую деятельность, даже такую безобидную, как рассказ анекдотов, нужно защищать и доказывать свое право этим заниматься.
Какой-то новоявленный пан, из бывших бояр, переметнувшийся в католичество, шел по базару со своими двумя гайдуками. Привлеченный громким смехом и моим звучным голосом, начал прислушиваться к рассказу, а потом решил вступиться за честь своей новой веры и ее священнослужителей.
— Как ты смеешь лайдаку, такое рассказывать! — Услышал я одновременно с чувствительным тычком в плечи.
Поскольку меня многократно предупредили, что за поединок с применением заточенной стали, в черте Киева легко остаться без головы, а за мордобой в не установленном месте получить батогов, пришлось ограничиться словесной дуэлью. Первым делом я обратился к слушавшим меня купцам.
— Добрые люди, а пойдите гукните стражу, вон она с того конца базара, скажите, бьют православных в Киеве, в стольном граде земли нашей, шляхтичи новоиспеченные. Считают, что закон не для них писан. — Народ ответил одобрительным гулом, теснее смыкая кольцо вокруг шляхтича и его гайдуков.
— А ты чего лезешь пан, куда тебя не просят? Стоят люди, балы точат, тебя не трогают, к себе не зовут. Ничего, сейчас виру князю заплатишь, за то, что бучу поднял, тогда угомонишься. А встречу тебя за стенами, тут держись, целый не уйдешь, и гайдуки твои тебе не помогут.
— Я тебя на шматкы порубаю шмаркач!
— Так может, не будем ждать стражу, а пойдем уже к воротам, там и поговорим рядком, никто нам мешать не будет?
— А пойдем!
Оставив купцам для стражи пару медяков на пиво, чтоб не догоняла, и не интересовалась особо, что тут приключилось, мы дружной пятеркой двинулись к воротам.
Три на два расклад не ахти, Дмитро откровенно мандражировал, ведь тупому ясно, без свидетелей ни о каком честном поединке речи быть не может. Один из гайдуков вызывал явное опасение, лет тридцати пяти от роду, легкостью движений он напоминал Ивана. Вместе с тем, открытое лицо, и пара неодобрительных взглядов которые он бросил на своего пана во время нашего диспута, невольно располагали к себе, и я никак не мог придумать, как решить это противоречие.
Пан был фигурой представительной, по объемам напоминавший Василия Кривоступку, моего давнишнего соперника в кулачном поединке. Доспех у пана был не хуже нашего, на польский манер, глухая кираса защищала грудь и спину, под ней кольчуга, наручи, и прочие железяки в положенных местах. Его гайдуки тоже шли не голые и не босые, кожаный доспех с нашитыми бляхами и шлем на голове был у каждого. Так что если трезво оценивать наши силы, никаких шансов в рубке у нас не было. Не даром Дмитро шел, как в воду опущенный, проклинал видно тот день, когда со мной связался.