Кони с равнины уже ушли — меня это только порадовало.
— Не топчитесь здесь, щенки, — велела Рисса.
Веррна, лучший следопыт во всей стае, взялась за поиски. Опустив нос к самой земле, она двинулась по ровной окружности, начиная с того места, где исчезал запах Борллы. Обнюхав каждый камень, каждую пылинку, каждый стебель травы, она пошла в противоположную сторону, отмеряя второй круг. Рууко и Рисса следовали за ней по меньшим окружностям, вплотную прилегавшим к ее пути. Иллин с Минном проделывали то же вокруг того места, где когда-то лежало тело Реела.
— Они хотят убедиться, что ничего не проглядели. — Тревегг не упускал случая нас чему-то научить, даже несмотря на беспокойство и усталость. — Веррна очерчивает внешние круги, Рисса идет чуть ближе к центру, а Рууко описывает круг внутри Риссиного. Нам лучше не подходить, чтобы не сбить запах.
На хождения кругами ушло полдня и часть прохладной ночи. Тревегг с остальными присоединились к поиску, который охватывал уже всю Долину. Нас не подпускали близко, лишь доверили оглядеть отдаленный участок жухлой травы — наверное, чтобы мы не путались под ногами. Мы с Аззуеном и Маррой были рады хоть чем-то заняться и обнюхали все пространство, пытаясь поймать запах. Тщетно. Уннан стоял в стороне, глядя через Долину на Веррну — та ходила вокруг места, где обрывался запах Борллы.
— Пойду поговорю с Уннаном, — сказала я Аззуену и Марре.
— С ума сошла? — возмутился Аззуен. — Ничем, кроме драки, не кончится!
— Он остался один. Может, ему не по себе.
Я осторожно подошла к Уннану; он, наверное, меня услышал, но не обернулся.
— Пойдем искать вместе с нами, — предложила я. — Это лучше, чем просто стоять.
Уннан оскалился:
— Зачем? Чтобы ты убила и меня? У тебя ведь хорошо получается губить щенков, да? Лучше б тебя прикончить при рождении! — Он наклонился ближе. — Если она погибла, тебе тоже не жить, уж я постараюсь. Обещаю!
Все мои благие намерения испарились.
— Будь ты поумнее, твои друзья остались бы живы, — огрызнулась я, хоть и понимала, что лучше молчать. — Может, они гибнут или исчезают потому, что ты для них ничего не делаешь! Когда бесились кони, что-то я не видела, чтоб ты кому-то помог!
Уннан взвыл и кинулся на меня — после смерти Реела он не голодал, как Борлла, и сейчас был сильнее. Но злоба придала мне сил: я легко отбросила Уннана и прижала его к земле.
— Каала! — крикнул Аззуен, заглушая мой рык. Когда Уннан напал, они с Маррой кинулись мне помочь, а теперь, когда я чуть не вцепилась противнику в глотку, летели нас разнимать. Я пришла в себя и отступила от Уннана, мне стало стыдно: хотела утешить, а сделала только хуже… Нельзя было давать волю чувствам!