В той же европейской Литве оппозиция практически не имеет ни малейшей возможности публично пропагандировать свои взгляды. Бывший премьер республики Прунскене, посмевшая иметь суждения, не совпадающие с политикой Председателя Верховного Совета Ландсбергиса, вынуждена искать трибуну для высказываний где угодно, кроме Литвы, а мнения представителей национальных меньшинств, проживающих на территории республики, в частности, польского, вообще не принимаются во внимание.
К тому же, как это ни печально, литовские демократы и борцы за независимость с завидной трогательностью продолжают в своей повседневной практике культивировать застойные традиции своих тоталитарных предшественников.
Не успел, к примеру, Ландсбергис, скромный в недавнем прошлом преподаватель вильнюсской консерватории, пробыть у власти чуть более года, как он спешит осчастливить эмансипированных подданных увесистым томом своих речей и докладов, желая, видимо, увековечить собственную особу в истории национальной политической мысли. Даже проклятый нынче всеми Сталин в первые годы своей диктатуры не мог позволить себе такой роскоши.
Нетрудно вообразить, во что выльется культ Ландсбергиса, если, не дай Бог, он, наподобие «вождя всех народов», пробудет на своем посту более тридцати лет!
В Молдавии дело обстоит еще хуже. Заклинания о «Великой Румынии» давно сделались здесь общим местом национальной публицистики. В тотальной войне против любого инакомыслия средствами не стесняются. Председатель Верховного Совета Гагаузской республики, входящей в состав Молдавии, сидит в тюрьме без всякой надежды на освобождение, а призывавшую к межнациональному примирению молодежную газету просто-напросто сжигают.
Если же добавить ко всему этому кровавые распри между Арменией и Азербайджаном, Киргизией и Узбекистаном, проблемы месхов, немцев Поволжья, русских беженцев из республик, то картина вырисовывается, прямо скажем, малоутешительная, а говоря откровенно — апокалиптическая.
Учитывая при этом, что уже раздаются голоса, призывающие к дележу ядерного оружия между всеми включенными когда-либо в советскую империю национальностями, нетрудно уже сейчас смоделировать, каким образом и для каких целей оно — это оружие — может быть использовано нынешними борцами за демократию и независимость от всех и от всего. И в первую очередь, от всякой ответственности.
Поэтому, наблюдая сегодня за процессами демократического и национального освобождения в Советском Союзе, я с чувством глубочайшей горечи спрашиваю себя:
— Если это демократия, то что же тогда фашизм?