— Как раз об этом мы и говорили. Расщепление психики. Но я должна изучить их потщательнее, прежде чем делать выводы.
— Значит, ты уверена, что это не фантазии?
— Нет. Не фантазии.
— Раз это не фантазии, их можно истолковать.
— Если необходимо. Это лес, а это вода, — показала на рисунок Кристина.
— А это что? — подвел он ее к другому рисунку.
— Что?
— Вот это. Направо, очевидно, дом. А вот это, чуть левее… как ты думаешь?
— Похоже на ветряную мельницу.
Винтер проводил Кристину Валлин до двери, вернулся к столу и открыл папку с материалами следствия. Он читал медленно, то и дело останавливаясь и возвращаясь назад. Делал пометки, пил кофе, пару раз выходил покурить, если возникала потребность переключиться. Избавиться от стереотипа и попробовать взглянуть на тот или иной факт с другой стороны.
Он ждал звонка Микаэлы Польсен. Он был почти уверен, в каком русле пойдет разговор.
— Пожалуй, мы еще большие растяпы, чем я думала, — скажет она. Или что-то в этом роде.
Винтер даже заготовил ответ:
— Никаких комментариев.
— Но нет, мы не совсем растяпы. Некий ушлый следователь, молодой парень, внимательно следил за прессой после ограбления. Он, как и ты, нашел эту статью.
— В материалах об этом нет ни слова.
— Думаю, потому, что все это ерунда.
— Откуда тебе это известно?
— Спросила Йенса Бендрупа.
— Тогда все ясно… — сказал бы Винтер.
— Именно так. Тогда все ясно. Он помнит этот снимок. Женщина с ребенком перед домом. Конечно, это привлекло его внимание.
— Но это, значит, не те люди…
— Не те. Это те, кто жи…
Зазвонил телефон. Телефонистка на коммутаторе сказала, что звонят из Ольборга.
— Честно говоря, мы еще большие растяпы, чем я думала, — сказала Микаэла.
Винтер резко выпрямился и схватил блокнот.
— Ничего не могу найти про этот снимок в материалах.
— Я тоже ничего не нашел… в тех, что вы мне показали.
— Это черт знает что… Даже не знаю, что сказать.
— Тебе и не надо ничего говорить. Тебя тогда на свете не было.
Она засмеялась.
— Была, но играла в куклы. Хочешь сказать, что моей вины здесь нет?
— Мы не ищем виноватых, Микаэла. Мы ищем девочку.
— Все равно черт знает что. Приезжает шведский снют и сразу видит то, что мы должны были увидеть двадцать пять лет назад. Обидно признаться.
— А ты никому не рассказывай.
— Знает только Йенс. И он-то уж точно будет молчать… но я постаралась искупить вину.
— Давай… искупай.
— Фотограф жив, хотя и на пенсии. Собственно, он не фотограф, а местный редактор, так что снимок сделан непрофессионалом. Не важно… я с ним поговорила. Он помнит эту историю с нарезкой участков… а фотографию не помнит. Я поехала к нему, показала копию газеты… но он все равно не вспомнил, хотя согласился, что снимал скорее всего он. Так и сказал: «Скорее всего снимал я».