— В чем дело, Уолтерс? — резко спросил Бэйнс.
Полисмен отер лоб носовым платком и облегченно вздохнул.
— Хорошо, что вы пришли, сэр. Вечер тянулся так долго, а нервы у меня что-то не те, что были.
— Нервы, Уолтерс? А я и не знал, что у вас есть нервы.
— Понимаете, сэр, дом пустой, и тишина такая, да еще эта странная штука на кухне. И потом, когда вы постучали в окно, я подумал, что это опять вернулся он.
— Кто он?
— Сам не знаю. Не иначе, как дьявол, сэр. Он тут все стоял под окном.
— Кто стоял под окном и когда?
— Часа два тому назад. Когда только начало темнеть. Я сидел в кресле и читал. Не знаю, что меня толкнуло поднять голову, но только в окошко, в нижнее стекло, на меня смотрело чье-то лицо. Боже мой, сэр, что это была за рожа! Она мне будет сниться по ночам.
— Ну-ну, Уолтерс! Констеблю полиции не пристало так говорить
— Знаю, сэр, знаю. Но меня кинуло в дрожь, сэр, что пользы скрывать? Она была не черная, сэр, и не белая, и ни какого ни на есть известного мне цвета, а какая-то землистая, что ли, в желтоватых разводах. И широченная, сэр, — вдвое больше вашего лица. А глядела-то как: выпученные глазища и белые оскаленные зубы — ну, совсем, точно голодный зверь. Говорю вам, сэр, я пальцем не мог пошевелить, не мог вздохнуть, пока это чудовище не исчезло, сэр, шмыгнуло куда-то и пропало. Я кинулся за ним в кусты, но там слава богу, никого не оказалось.
— Когда бы я не знал, что вы хороший работник, Уолтерс, я бы за такие слова закатил вам выговор. Будь там сам дьявол, полицейский на посту никак не должен говорить «слава богу», когда не сумел его схватить. Может, вам это все померещилось, нервы шалят?
— Проверить это очень просто, — сказал Холмс, зажигая свой карманный фонарик. — Да, — доложил он, быстро осмотрев газон, — башмаки, по-моему, номер двенадцатый. Если у него и рост под стать, он должен быть великаном.
— Куда он делся?
— Видимо, продрался сквозь кусты и выбежал на большую дорогу.
На лице инспектора отразилось важное раздумье.
— Ладно, — сказал он. — Кто бы это ни был и что бы он ни затевал, его здесь нет, и мы должны заняться нашей прямой задачей. С вашего разрешения, мистер Холмс, мы сейчас осмотрим с вами дом.
В спальнях и гостиных тщательный обыск, по словам Бэйнса, ничего особенного не дал. Очевидно, жильцы не привезли с собою почти что ничего, и все вещи в доме, вплоть до последних мелочей, были взяты на прокат. Оставлено было много одежды с маркой «Маркс и К>о, Хай-Холборн». Телеграфный запрос уже был сделан и тоже ничего не дал: Маркс знал о своем клиенте только одно, что он исправный плательщик. Из собственного имущества было обнаружено несколько табачных трубок, кое-какие романы — два из них на испанском, — устарелый револьвер системы Лефоше да гитара — вот, собственно, и все.