Каков же на самом деле Манилов? На этом герое, конечно, лежит печать своего времени. Чуть позже мы поразмышляем, когда же происходит действие поэмы, но пока обратим внимание на то, что культурно-бытовая традиция конца XVIII — начала XIX в. отозвалась в образе жизни, интерьере, строе мышления гоголевского героя. Рядом с домом Манилова Чичиков видит разбросанные «по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций» (VI, 22). «Аглицкие сады» — это сады со свободной планировкой, близкие к природному ландшафту; в России они получили распространение в конце XVIII в. Сад Манилова, отмечает С. Фуссо, засажен в соответствии со школой садово-парковой архитектуры, возглавляемой Кэпабилити Брауном: прямые линии, аллеи и прямоугольники формального сада были заменены извилистыми, мягко изгибающимися ручьями и тропинками; Браун хотел, чтобы его сады казались более безыскусственными и естественными, чем сады итальянского Возрождения или французские сады XVII в. [14]. Однако Е. Е. Дмитриева обращает внимание на то, что «с общей ориентацией на английский стиль никак не вяжется описание дома, расположенного на холме. Подобная позиция усадьбы, доминирующей над окрестностью, есть на самом деле характерная особенность парка французского стиля» [15]. Натуре Манилова, несколько бесформенной, свободная планировка сада должна была понравиться, но и эстетическая эклектика его не смущала. Кроме того, он не имел привычки приводить в систему как свое хозяйство, так и собственные мысли, в том числе эстетические предпочтения. Вспомним два кресла, обтянутые «просто рогожею», в то время как другие — «щегольской шелковой материей». Подобного рода бытовая разбросанность не слишком украшает хозяина и по-своему пародирует английский стиль сада, который предполагал, что о близости сада к природному ландшафту нужно позаботиться; имитировать природный ландшафт не означает предоставить саду возможность произрастать столь же свободно, как растет лес. «По-английски» разбросанные клумбы говорят о том, что Манилов был осведомлен о моде, о новейших тенденциях времени и старался им следовать. Что из этого получалось — другое дело. Об осведомленности гоголевского героя в культурных веяниях времени свидетельствует и задумка выстроить через пруд «каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян» (VI, 25). Известно, что во Франции на мостах, соединяющих два берега реки, действительно выстраивались торговые лавки. Однако мечты Манилова связаны не с рекой, а с прудом, что сразу обессмысливает прекраснодушный замысел. Подобные планы говорят об определенной начитанности героя и о его готовности привнести в русскую жизнь европейские новинки. Однако западной продуманности в организации жизни, прагматизма Манилову явно не хватает. В нем преобладают российские стихийность и мечтательность, не предполагающие получение пользы.