«Далеко ходить не надо — Владимир, давно ли стольным градом называется, — подумал посадник, который внимал каждому слову князя и, конечно, заметил, что он не назвал Святослава Всеволодовича великим князем. — Если б не Андрей Боголюбский, быть бы нынешнему стольному граду и по сю пору окраинной крепостью, что по замыслу Владимира Мономаха должна была щитом заградить Суздаль и Ростов. Как ни пытались потом суздальцы да ростовцы вернуть главенство, а не вышло у них ничего». Далее углубиться в свои мысли Егор Тимофеевич не успел, почувствовав, что князь остановил на нем свой взгляд.
— Ответь, Василий Алексич, будешь ли ты мне подмогой, как был подмогой отцу? — спросил он серьезно. — Если на покой уйти захочешь, осуждать не буду: потрудился ты много. Коли готов далее городу и мне служить, хочу, чтоб, прежде чем отправимся удел смотреть, рассказал бы ты о себе. Мне слова отцовы о тебе памятны, да другие кое‑что поведали, но мне того мало. Решай и ответ дай немедля. Нет у меня сомнения, что ответ давно готов у тебя, — уверенно добавил князь и переглянулся с воеводой, который вертел в руках пустой ковшик, украшенный затейливой чешуйчатой чеканкой.
— Ты, князь, прав. Думал я о своей судьбе немало, — спокойно начал посадник, — не ведал я, Михаил Ярославич, придусь ли ко двору тебе. Готов был принять любое твое решение, а раз ты милостиво позволил мне самому сделать выбор, то скажу, как на духу, жаль было бы на покой уйти. Хоть и не молод я, как ты давеча заметил, но и не древний старец. Силы еще есть, да и не умею я сидеть сложа руки. И ответ на твой вопрос могу сразу дать: буду служить тебе, как служил Ярославу Всеволодовичу, светлая память ему. А вот с чего начать рассказ о себе, не знаю, не больно‑то я речист. Только не подумай, секретов у меня от тебя нет, спрашивай, о чем хочешь.
— Рад твоему решению, — глядя в глаза собеседнику, сказал князь и, снова посмотрев в сторону воеводы, продолжил: — Ты много повидал на своем веку, но я не долгую былину собрался слушать. А потому, не сочти за труд, поведай, на какой дороге судьба с отцом моим свела, как в милость к нему попал.
— Видно, так было Богу угодно, что я, как дед мой и отец, воином стал. Ратный путь и свел нас с Ярославом Всеволодовичем. В его младшей дружине отроком в первые походы ходил, а потом довелось с ним и против булгар, и против литвы повоевать и на емь[20] сходить. Правда, в тот поход, когда и добра немало взято было, и полон великий, я уж в старшей дружине службу служил и первенцу моему, Даниле, пятый годок шел, — вздохнул тяжело посадник и на мгновение замолчал. — Трудно мне ответить, как в милость к князю попал. Вроде был, как все,.рубился с противниками не хуже других, да и на глаза Ярославу Всеволодовичу не лез.