— Согласен с тобой, Егор Тимофеевич, во всем. Может, и взаправду зря меня думы одолели, — вяло произнес князь и добавил, вздохнув: — И про посадника ты верно говоришь.
— Что уж там, — махнул рукой воевода и, поняв, что князь совсем не расположен к беседе, повернулся к сотнику и, не обнаружив его рядом, оглянулся назад и увидел, что тот сильно отстал.
Василько пребывал в глубокой задумчивости. Казалось, что его конь, вовсе не понукаемый ездоком, того и гляди, остановится, и не происходит это лишь потому, что следом за ним двигаются дружинники.
«Похоже, молодцу дочка посадника приглянулась», — подумал воевода и, посмотрев на князя, захотел сообщить ему о своем открытии, в надежде, что это отвлечет его от унылых мыслей.
— А не заметил ты, Михаил Ярославич, сегодня чего особенного? — спросил он как можно бодрее.
— Особенного? Да сегодня, кажется, только одно «особенное» и было, — ответил князь, как‑то криво усмехнувшись.
— Я не про горести человеческие, о которых мы сегодня немало наслушались.
— Так о чем же? — с недоумением спросил Михаил Ярославич.
— Ты, видно, за беседой и не заметил, что сотник, как девица красная, вспыхивал не только при взгляде на посадскую дочку, а от одного упоминания о ней, — продолжал воевода.
— Неужто правда?! — воскликнул с искренней радостью князь и стал озираться по сторонам в поисках сотника, а когда, оглянувшись, увидел его, сказал весело: — Видно, и в самом деле так оно и есть. Вот уж не думал, что наш суровый воин так быстро от девичьего взгляда растает.
— Мы только к крыльцу подошли, я тогда еще заметил, как он по сторонам головой крутил, а уж когда посадник дочь свою нам вывел, глаза у нашего Василька огнем загорелись.
— А я‑то и внимания не обратил.
— Ты ж на дочку смотрел, что тебе сотник, — усмехнулся воевода, порадовавшись тому, что смог вывести князя из охватившей его задумчивости, — дочка и в самом деле хороша.
— Хороша‑то она хороша, только уж больно тиха, — со знанием дела заметил Михаил Ярославич, — но другой ей и быть не должно. Вишь, как круто с ней судьба обошлась, такое навряд забыть можно.
— Что верно, то верно. И не от такого другие гибли да рассудка лишались, а тут дите малое… — поддакнул воевода, но остановился на полуслове, вспомнив, что хотел отвести князя от тяжелых дум. После краткого замешательства он бодро продолжил: — А теперь-то выросла умница да красавица. На радость отцу и супругу будущему. А что, если им станет Василько?
— Так уж сразу?
— А что? Дело молодое, — почти серьезно ответил воевода. — Надо будет у Василь Алексича разузнать, что да как. Может, Вера просватана уже, а мы тут с тобой сотника оженили.