, который с началом занятий стал Михаилу маловат и уже сковывал движения, довольно быстро был приведен в негодность.
Княгиня, которая порой с интересом наблюдала с высокого крыльца за занятиями Михаила, втайне от него приказала изготовить для сына настоящие доспехи. Княжич получил их накануне прибытия в город отцовской дружины, и радость от встречи с ним была приумножена материнским подарком.
Михаил никак не мог расстаться с блестящими доспехами, в исходившем от них запахе металла, он слов но улавливал запахи грядущих сражений. Княжич то и дело проводил по кольчуге ладонью, на которой грубая кожа уже давно сменила водянистые волдыри, образовавшиеся от его первого оружия. Взяв в руки остроконечный шлем, он с удивлением и гордостью всматривался в свое лицо, искаженное сверкающей поверхностью, перебирал позвякивающую под пальцами тонкую бармицу[30]. Но больше всего Михаил радовался настоящему мечу. После деревянного детского оружия он казался тяжел, но тяжесть эту княжич ощущал в своей руке с превеликим удовольствием.
Только перед самым сном Михаил позволил снять с себя доспехи, которые приказал так положить на лавку, чтобы он мог их видеть со своего ложа. Но и этого ему оказалось мало.
Лишь только закрылась дверь за матерью, по обыкновению приходившей в опочивальню к сыну, чтобы поцеловать и перекрестить его, как он, скинув одеяло, вскочил с постели и кинулся к лавке. Михаил быстро перетащил бесценные сокровища, разложив их на алом шелке одеяла, а меч, спрятанный в кожаные ножны, украшенные серебряными пластинами, водрузил у своего изголовья.
Утром старая нянька и слуга, принесший воду для умывания, войдя в опочивальню к княжичу, увидели, что он сладко спит, а ладонь его покоится на рукояти меча. Вошедшие понимающе переглянулись. Чуть позднее нянька, улыбаясь, то и дело смахивая невольную слезу, рассказала об увиденном княгине.
Феодосия заулыбалась и, забыв, что дворовая девушка как раз в этот момент укладывает венцом ее длинные густые косы, понимающе закивала, подтверждая тем самым, что именно этого и ожидала и рада, что не ошиблась, выбрав для сына подарок. К счастливому предвкушению долгожданной встречи с мужем добавилась искренняя радость от того, что она смогла угодить сыну. Однако ее подарок не мог не остаться незамеченным и самим Ярославом Всеволодовичем.
Изрядно подросший и возмужавший за время отцовского отсутствия, Михаил гордо восседал на тонконогом скакуне, которого сам выбрал в княжеской конюшне. Конь спокойно повиновался приказам седока, чело которого закрывал сверкающий на солнце шлем, а рука сжимала меч, выдвинутый из ножен настолько, чтобы было видно, что это настоящее оружие. По совету Егора Тимофеевича княжич занял место впереди немногочисленного отряда гридей, оставленных для охраны княжеского семейства.