Он не стал ничего скрывать, а сразу же по возвращении в город рассказал обо всем Ярославу Всеволодовичу. Тот, зная о счастливом конце истории, все же для вида сурово отчитал Егора Тимофеевича за недогляд, но затем смягчился и вполне спокойно выслушал его, согласившись с тем, что Михаилу надо бы научиться держаться на воде. На том и порешили.
С опаской ждали окружающие, не расхворается ли княжич, что раньше бывало даже из‑за меньшей напасти, но он, к всеобщей радости, как и до купания в студеной воде, был бодр и весел.
Вскоре князь отправился в очередной поход, пообещав Михаилу, что в следующий раз обязательно возьмет его с собой. Вместе с дружиной родной дом впервые покинул и Андрей, а Егор Тимофеевич, помня о своей ответственности, стал еще больше времени проводить с сыном Ярослава Всеволодовича.
Воевода усмехнулся при воспоминании о том, сколько сил пришлось потратить нетерпеливому княжичу, чтобы научиться бить без промаха зверя и птицу, но зато позже, возвращаясь с охоты, он мог похвастаться богатой добычей. Хотя занятие это, истинно мужское, ему почему‑то было не по нраву.
Однако не только охота и владение боевым оружием занимали теперь юного князя, который стал живо интересоваться тем, как бились княжеские дружины с врагами, как князьям удалось победить или почему они потерпели поражение в том или ином сражении. Егор Тимофеевич рассказывал о битвах, о которых ему было известно от других, и о тех, в которых ему довелось участвовать самому. Он и сам, незаметно для себя, набирался мудрости в этих долгих беседах.
Дотошного ребенка интересовало все: и какие силы были у противников, и что было за место, на котором встретились полки. Пришлось припоминать даже самые незначительные подробности, до мелочей описывать места сражений. По ходу рассказа Егор Тимофеевич спрашивал у Михаила, как бы тот действовал на месте воеводы, и порой, вступая в спор с княжичем, подробно объяснял, почему надо было поступить так, а не иначе.
— Эх, я бы полк свой отсюда вывел да прямо в лоб ударил! — возбужденно кричал княжич, прочерчивая веткой на снежном насте направление, откуда, как он считал, надо было бы бить по противнику.
— Рассказывают, что твой дед, Мстислав Удатный, так и поступил, но вот какая незадача вышла, не знал он ничего о силах, что против него стоят.
— Что ж он лазучить никого перед собой не посылал?
— Может, и посылал, кто теперь скажет, да только далеко ли те лазутчики ходили. А русские полки с половецкими побили сторожи да отряды малые, что впереди туменов