Но если они все-таки раскопают какие-нибудь доказательства, то, судя по всему, ему придется отправиться в тюрьму. Но тюрьма – это не самое страшное место на свете. Это еще не конец света. Там ему дадут работу, будут кормить. Ему не придется беспокоиться о том времени, когда кончатся деньги, полученные за страховку. Разумеется, есть вещи куда пострашнее тюрьмы. Самоубийство, например. Уж это-то гораздо хуже. Он поднялся на второй этаж и принял душ.
Позже в тот же день он позвонил Мэри. К телефону подошла ее мать и в ответ на его просьбу позвать Мэри, фыркнула, но, тем не менее, не стала вешать трубку. Когда же в трубке зазвучал голос Мэри, он показался ему почти веселым.
– Привет, Барт. Заранее поздравляю тебя с Рождеством.
– И я тебя поздравляю, Мэри.
– Ты что-то хотел мне сказать, Барт?
– Ну, я просто купил тут всякие подарки… Просто несколько безделушек… Для тебя, для племянников и племянниц. Так вот я и хотел узнать, нельзя ли нам с тобой где-нибудь встретиться, чтобы я тебе все передал. Я, правда, не обернул детские подарки…
– Ничего, я с радостью сделаю это сама. Но не стоило тебе тратиться. Ты же не работаешь.
– Скоро все наладится, – ответил он. – Я уже подыскиваю себе работу.
– Барт, скажи мне… Ты предпринял что-нибудь после нашего разговора? Ну, то, о чем я тебя просила?
– Ты имеешь в виду психиатра?
– Да.
– Я позвонил парочке. У одного все забито чуть ли не до самого июня. А второй отправляется на Багамские острова и пробудет там до конца марта. Он сказал, что примет меня после возвращения.
– Как их фамилии?
– Фамилии? Господи, дорогая. Чтобы ответить на этот вопрос, мне придется опять лезть в телефонный справочник. По-моему, первый был Адамс. Николас Адамс…
– Барт, – перебила она печальным голосом.
– Может быть, и Ааронс, – произнес он поспешно.
– Барт, – повторила она снова.
– Ладно, – ответил он. – Можешь верить, можешь не верить. Как твоей душе угодно.
– Барт, если бы только…
– Так что же насчет подарков? Я позвонил тебе по поводу подарков, а не для того, чтобы разговаривать о каком-то поганом шарлатане.
Она вздохнула. – Привези их сюда в пятницу, хорошо? Я могла бы…
– Ага, а твои мамочка и папочка наймут Чарльза Мэнсона, чтобы он подкараулил меня у дверей? Давай все-таки встретимся на какой-нибудь нейтральной территории, ты не возражаешь?
– Родителей не будет дома, – ответила она. – Они собираются поехать на Рождество к Джоанне. – Под Джоанной имелась в виду Джоанна Сент-Клер, двоюродная сестра Джин Кэллоуэй, жившая в Миннесоте. В детстве они были близкими подругами – в то славное спокойное время, которое воцарилось между войной тысяча восемьсот двенадцатого года и пришествием Конфедерации. В июле у Джоанны был удар. Она крепко держалась за жизнь, но Джин сказала ему и Мэри, что, судя по тому, что говорят врачи, она может умереть в любую минуту. Приятно, наверное, жить, – подумал он, – когда в голове у тебя встроена вот такая маленькая бомбочка. Эй, бомбочка, ну что, уже сегодня? Пожалуйста, подожди еще один денек, я еще не кончила читать новый роман Виктории Холт.