Женщина в черном платье жарко поцеловала его в губы, тесно прижавшись к нему своей обширной грудью. Часть ее мартини пролилось между ними на пол.
– Привет, – сказал он. – Ты кто?
– Тина Ховард, Барт. Неужели ты не помнишь, как наш класс ездил на экскурсию? – Она погрозила ему пальцем. – Ах ты, противный мальчишка!
– Та самая Тина? Господи, это действительно ты! – По лицу его расплылась удивленная улыбка. В этом была еще одна отличительная черта уолтеровских вечеринок: люди из прошлого непрерывно мелькали перед тобой, словно ты листал альбом со старыми фотографиями. Парень из твоего квартала, с которым вы были лучшими друзьями тридцать лет назад, девушка, с которой вы чуть не переспали в колледже, человек, с которым ты проработал один месяц на летних работах восемнадцать лет назад.
– Но сейчас я Тина Ховард Уоллес, – сказала женщина в черном платье. – Мой муж здесь рядом… Где-то здесь… – Она рассеянно оглянулась, пролила еще немного мартини из бокала и допила остатки, пока их не постигла та же судьба.
– Ужас-то какой – нигде не вижу своего мужа. Похоже, я его где-то потеряла.
Она посмотрела на него теплым, пристальным взглядом, и Барт едва мог поверить в то, что эта женщина подарила ему возможность впервые прикоснуться к женской плоти. После второго года обучения в средней школе Гровер в Кливленде их отправили всем классом на экскурсию. Было это лет сто девять назад. Он до сих пор помнил упругость ее грудей под белой хлопчатобумажной блузкой, когда они сидели…
– На берегу Коттеровского ручья, – произнес он вслух.
Она покраснела и захихикала. – Стало быть, ты все помнишь. Вот и хорошо.
Он невольно опустил глаза на вырез ее платья, и она взвизгнула от хохота. Он снова расплылся в беспомощной ухмылке. – Да, похоже, время летит быстрее, чем мы…
– Барт! – завопил Уолли Хэмнер, заглушая общий гул. – Привет, старина, я безумно рад, что ты все-таки смог прийти.
Он направился к ним через всю комнату, причем траектория его представляла собой Специальный Зигзаг Уолтера Хэмнера, который также должен был быть запатентован на правах составной части Общей Теории Вечеринок. Это был худой, почти лысый человек в безупречной полосатой рубашке образца шестьдесят второго года и в очках с роговой оправой. Он пожал протянутую руку Уолтера. Насколько он мог вспомнить, рукопожатие Уолтера не стало менее сильным, чем в предыдущие годы.
– Я вижу, ты знаком с Тиной Уоллес, – сказал Уолтер.
– Да, давно это было, – сказал он и неуверенно улыбнулся Тине.
– Только не рассказывай об этом моему мужу, ты, противный мальчишка, – хихикнула Тина. – А сейчас извините меня, пожалуйста. Мы еще увидимся с тобой попозже и поговорим, ладно, Барт?