Он прошел в свой кабинет и закрыл дверь. Табличка на столе по-прежнему сообщала:
ПОДУМАЙ!
Это может оказаться для тебя внове.
Он взял ее со стола и бросил в корзину для бумаг. Он сел за стол, достал из коробки всю свежую корреспонденцию и отправил ее вслед за табличкой, не читая. Потом он выдержал паузу и оглядел кабинет. Слева от него на стене висели два диплома в рамке – один из колледжа, другой из Прачечного Института, который он посещал летом шестьдесят девятого и семидесятого года. Позади него висела большая увеличенная фотография, на которой он и Рэй Таркингтон пожимали друг другу руки на стоянке «Блу Риббон», только что заново заасфальтированной. Оба они улыбались. На заднем плане виднелась прачечная, три грузовика стояли задом к грузовому подъезду, дымовая труба все еще выглядела белой и очень чистой.
Он занимал этот кабинет с шестьдесят седьмого года, в течение шести лет. Стало быть, он вселился в него еще до Вудстока, еще до штата Кент, еще до прихода Никсона к власти. Годы его жизни миновали в этих четырех стенах. Миллионы вдохов и выдохов, миллионы биений сердца. Он снова огляделся вокруг, стараясь определить, чувствует ли он хоть что-нибудь.
Он чувствовал легкую грусть. И больше ничего. Ровным счетом ничего.
Он расчистил свой письменный стол, вышвырнул в мусорную корзину личные бумаги и личные бухгалтерские книги. Он написал свое заявление об увольнении (на обратной стороне отпечатанного на машинке листка с составом моющей смеси) и положил его в один из конвертов, которые обычно использовались для переписки с клиентами. Оставил он только вещи не личного характера – скрепки, клейкую ленту, толстую чековую книжку, скрепленную резинкой пачку незаполненных путевых листов и тому подобное.
Потом он встал со стула, снял со стены дипломы и тоже швырнул их в мусорную корзину. Стекло, покрывавшее диплом Прачечного Института, разлетелось на кусочки. Прямоугольники на тех местах, где все эти годы висели дипломы, были немного ярче, и это было все.
Зазвонил телефон, и он поднял трубку, ожидая услышать на другом конце голос Орднера. Но это оказался Рон Стоун. Он звонил снизу.
– Барт?
– Слушаю.
– Джонни умер полчаса назад. Похоже, у него даже не было шанса выкарабкаться.
– Мне ужасно жаль. Пожалуй, я отдам распоряжение о конце работы на сегодня.
Рон вздохнул.
– Да, пожалуй, так было бы лучше всего. Но ты уверен, что наши гребаные боссы тебе потом не накостыляют?
– Я больше не работаю на гребаных боссов. Я только что написал заявление об увольнении. – Ну вот, все. Теперь это стало фактом.