В голову приходит постыдная мысль, от которой он краснеет. Но другого выхода нет. Если прочитать это чужое письмо, станет ясно, что делать. Поступить иначе он не имеет права.
…Андрей боязливо опускает занавеску, зачем-то бросает взгляд на дверь и садится к столу, на котором лежит записка. Он протягивает руку, но она сжимается в кулак. Когда же окончится эта мука? Надо решительно. Он читает:
Костя, если бы Вы знали, как я благодарна Вам за этот сигнал! Я рада, что Вы больше не сердитесь на меня. Значит, поняли, что иначе поступить не могла.
Сейчас я больна (грипп) и ещё целую неделю, наверное, не смогу прийти к семафору. Но прошу Вас, Костя, посылайте мне эти сигналы. Они нужны мне. Я буду их ждать.
До скорой встречи. Валя.
Он снова посмотрел на письмо и увидел только одну строчку:
Теперь она ждёт. Начиная с шести будет ждать каждую минуту. Она будет ждать весь вечер, и ночь, и следующий день, и так каждый день.
Андрей пошёл на дежурство.
Как только принял смену, позвонили из Матова:
— Могу ли отправить поезд номер пятьдесят три?
— Ожидаю поезд номер пятьдесят три, — ответил Андрей, облегченно вздохнув: номер двухзначный — значит, поезд пассажирский. Громак водит грузовые.
Следующий был тоже пассажирский, в обратном направлении со станции Зелёный дол. И снова он обменялся с соседом стандартными фразами из инструкции. Только так могут разговаривать между собой дежурные. Это всегда раздражало его. Теперь радовало: не надо думать.
— Могу ли отправить поезд номер шестьсот сорок три? — запросило Матово.
— Ожидаю поезд номер шестьсот сорок три, — привычно ответил Андрей.
Но мысли уже забегали. Номер трёхзначный.
Из селектора раздался голос диспетчера:
— К вам идёт тяжеловес на большой скорости. Пускайте напроход, маршрут готовьте заранее.
— Кто ведёт? — выдохнул Андрей.
— Громак.
Несколько минут Андрей сидел неподвижно. Потом поднялся. Позвонил в Зелёный дол. Получив разрешение отправлять тяжеловес дальше, вынул из аппарата жезл. На нем выбито: «Бантик — Зел. дол.» Через пятнадцать минут эту надпись будет читать Громак: машинист обязан убедиться, что ему вручен жезл того перегона, по которому едет. Если под жезлом лежит бумажка, машинист недоволен. Значит, опять предупреждение: на таком-то километре идёт ремонт, ехать с ограниченной скоростью. Вначале Громак подумает, что это предупреждение. Прочтёт немедленно. Решит, что Валя ослышалась, и не устоит против её зовущих и чистых слов. Вполне успеет дать сигнал.
А если не захочет?
Андрей снял со стены проволочный круг, открыл зажим. Сюда надо вставить жезл. Но сначала — записку. Свернуть её трубочкой, вставить в гнездо и прижать жезлом.