Формально мы были вроде как свободны. Нам даже выделили в полное распоряжение две дальние комнаты – одну мне и Фреду, вторую Эмили и Линде. Мы были вольны покидать их и бродить по коридору и общаться с прочими жителями базы. Впрочем, эти жители – персонал лаборатории – состоял исключительно из дюжины японцев, поголовно не говоривших ни на одном европейском языке, либо более или менее правдоподобно делавших вид, что не говорят.
Однако выйти за пределы жилой зоны мы не могли. В дальнем конце коридора, рядом с ведущей на второй ярус лестницей, располагался караульный пост. В отличие от наружного периметра, охраняемого солдатами Куроки, внутреннюю службу несли люди Фледерштейна – пёстрая компания довольно таки уголовного вида субъектов. Наёмники размещались в небольшой казарме, вырубленной в скале возле шахты, и один или двое из них постоянно сторожили лестницу. Без особых церемоний они разъяснили нам, что пускать нас дальше – не велено. Тем не менее, по сравнению со свиным загоном на базе у озера, подобный «домашний арест» можно было считать вполне комфортным.
Фред был практически счастлив, и горевал только по поводу конфискованного у него фотооборудования, Эмили немного приободрилась, а Линда проводила всё время, приставая к остальным сотрудникам с целью выяснить детали проводимых исследований. Несчастные японцы, судя по всему, не имевшие разрешения с нами разговаривать, уже понемногу начинали от неё прятаться…
Как стало очевидно после встречи с Ланой, исследованиями на базе занимался профессор Геллинг. Кроме него упоминался некий доктор Окира. Однако ни один из них не бывал в нашей части базы, видимо они жили где-то в другом месте. Тем не менее, я был уверен, что рано или поздно, кто-нибудь из них захочет с нами поговорить. И не ошибся.
Профессор Альфред Геллинг пригласил меня на третий день. Его жилище оказалось ярусом ниже, тоже лепилось к скале, но имело уже два выхода – один в пещеры внутри горы, другой прямо во двор.
Приведшая меня Лана Танхоффер расставила на столе фарфоровые чашечки, водрузила между ними пузатый чайник, и молча вышла.
- Пожив несколько лет на Востоке, - сказал Геллинг, разливая ароматную жидкость, - ты обязательно начнёшь пить зелёный чай и даже научишься его заваривать…
- Спасибо, первое я уже осваиваю, - я пригубил чай.
- Вас окружает совершенно очаровательная компания юных девушек, господин Бронн, я, кажется, ещё в Европе говорил, что вы должны им нравиться…
- Это чисто деловые отношения, профессор…
- Ну, не скромничайте… Я уже не говорю, про нашего обаятельного пилота.