Скотт первым нарушил молчание.
— Где ваши родители? — спросил он. — Они тоже живут в Лондоне?
— Нет, — ответила Клер. — Мой отец умер, а мать живет в Бостоне. В Америке.
— Снова вышла замуж?
— Да.
— Почему же тогда вы не поехали вместе с ней?
Она попыталась ускользнуть от единственного ответа, который могла дать:
— Вы всегда расспрашиваете своих гостей о подобных вещах?
— Только в тех случаях, когда на самом деле хочу побыстрее их спровадить, тогда я непременно затрагиваю эту тему. Вы не хотите говорить об этом?
— Наверное, для этого нет никаких оснований. — Она отпила глоток вина из бокала. — Глен был слишком сильно влюблен в мою мать и не имел ни малейшего желания делить ее с кем бы то ни было.
— Даже с ее дочерью.
— И с неродной дочерью тоже. — Она замялась. — Мы не очень-то ладили, и это расстраивало маму. Возможно, я поступила разумно, не поехав с ними, ничего хорошего из этого не вышло бы.
— Вы навещали их?
— Нет, но поеду к ним как-нибудь. — Клер весело добавила: — Когда-нибудь я буду путешествовать по разным местам. Надеюсь… Вы много путешествовали, Скотт? Расскажите о бескрайнем мире, который лежит там, за морем.
— Я испортил бы вам впечатление. Мы по-разному смотрим на вещи.
— Ну вот, опять становитесь циником!
— Я назвал бы это добрым отношением. Вам следует сохранить иллюзии, которые у вас остались.
— Мне? Почему?
— Кажется, жизнь уже нанесла вам несколько довольно тяжелых ударов. Готов поклясться, вы усвоили представления о мире своего отца, и он передал вам свой взгляды.
Она произнесла очень спокойно:
— Кто вам это рассказал?
— Никто мне не рассказывал. Просто ваше имя показалось мне знакомым. И на прошлой неделе я разыскал записи в своих старых бумагах. — В его голосе не слышалось ни малейшего раскаяния, когда он добавил: — Недаром говорят, что журналист всегда остается журналистом. — Его признали невиновным, — возразила Клер.
— Знаю. Но он вас погубил, разрушив вашу веру в его непогрешимость. Ни один человек не является совершенством. Если именно это вы ищете, то вам предстоят долгие поиски.
Клер поставила бокал на стол, так как ее рука вдруг задрожала.
— Я и не знала, что ищу чего-то особенного — конечно, не того, на что вы намекаете. Что все это значит, Скотт? Причиняете мне боль, потому что я не принимаю ваших условий игры? Что ж, это не делает вам чести. — Она уже встала, ее голос слегка дрожал, но оставался твердым. — Извините, вы зря потратили столько времени, чтобы подготовить грандиозную сцену с моим рыданием на вашем плече, но…
— Клер, прекратите! — Скотт тоже вскочил, преградив ей путь к ступенькам, ведущим в сад. В его серых глазах мгновенно исчез всякий намек на насмешку. — Я просто разговаривал с вами, вот и все.