Наспех поправляю перед зеркалом волосы, окидываю беглым взглядом весь свой вид и киваю. Сойдет. Обольщать Нейла Барлоу я не намерена, поэтому могу смело заявиться к нему в домашней джинсовой юбочке на лямках и давно не новом топе.
О том, зачем я ему так внезапно понадобилась, стараюсь не задумываться, чтобы не плюнуть на эту затею и не остаться дома тет-а-тет со своим несчастьем и бесконечными напоминаниями о Маркусе. Я не кинулась уничтожать наши совместные фотографии и его подарки — все стоит и висит на своих местах, травя душу. Может, было бы мудрее убрать хотя бы половину, но у меня все не поднимается рука.
Когда я спускаюсь вниз и поворачиваю к подъезду Барлоу, меня начинают одолевать сомнения. Что ему от меня нужно? Не опасно ли идти в дом к человеку, с которым едва знакома? В противовес этим мыслям приходит новая: ты знаешь о нем больше, чем о многих других соседях. Останавливаюсь у лифта, какое-то время медлю и все же нажимаю на кнопку вызова.
Барлоу, к моему немалому удивлению, встречает меня весьма и весьма радушно: на площадке у лифта, распахнув настежь квартирную дверь.
— Добро пожаловать! — полушутливым тоном произносит он, протягивая мне запотевшую бутылочку пива.
Беру бутылку и не знаю, как себя вести. Свободно и по возможности раскрепощенно или, напротив, сдержанно? Выбираю первое. Естественность и непринужденность всегда надежнее, да и приятнее.
— Холодное. — Вдеваю палец в колечко на крышке, открываю бутылку и делаю первый глоток — больше для храбрости. Пиво разливается по моему нутру, даря неожиданно приятное успокоение. — Вот, оказывается, чего мне целый день так не хватало!
Смеемся. Барлоу взмахом руки приглашает меня войти. Киваю и делаю шаг внутрь.
Никогда бы не подумала, что у парня типа Барлоу может быть такой дом. Если бы у меня спросили, каким я представляю его жилище, в моем воображении возникло бы нечто, изобилующее новомодными приспособлениями и дорогой мебелью и не блещущее чистотой, ибо мне казалось, что холостяки все как один страдают нелюбовью к порядку. У Барлоу же очень светло, просторно и, я бы даже сказала, уютно. Присутствия женщин в доме, как ни странно, совершенно не чувствуется, и вместе с тем все кругом благоустроено и пропитано не свойственной холостякам теплотой.
— Садись куда хочешь, — предлагает Барлоу, проводя меня в гостиную и обводя ее рукой.
Киваю, опускаюсь на стул с обтянутым кремовой кожей сиденьем и внимательнее осматриваюсь вокруг. Стены розово-персиковые, очень светлые и прекрасно сочетаются с чуть более темными полупрозрачными занавесками. Нигде нет ни фотографий с изображением женщин, ни постеров, ни пестрящих непристойными картинками журналов. Впрочем, журналы, пока я шла, Барлоу мог и спрятать, но вот поснимать со стен рамки со снимками вряд ли успел бы, да и это было бы ни к чему. Я же не свататься к нему пришла. Словом, их нет и, вне сомнения, не было.