– Услышал краем уха ваш разговор, – продолжал Вельяминов как ни в чем не бывало. – Обсуждаете пропажи людей на Истринском? Я прав?
Горюнов был не в состоянии выдавить из себя ни слова, и Абрамов взял переговоры на себя.
– Герман Алексеевич, – произнес он с дружеской улыбкой, – откуда вам известны наши маленькие тайны?
– Мне случается бывать на разных совещаниях. В том числе с участием руководства Следственного комитета. Слышал, что дельце крайне запутанное.
– К счастью, оно разрешилось, – поспешил заверить Абрамов. – Сегодня наш доблестный следователь поймал преступника. Мерзавец сейчас под охраной, так что неприятности позади.
– Вы так считаете? – спросил Вельяминов.
В вопросе проскользнул скепсис, какая-то профессиональная усталость, словно чиновник не просто слышал об этом деле краем уха, а оно успело ему порядком надоесть.
Пока Абрамов нервно поправлял манжету и терзался законными вопросами, Вельяминов обратился к следователю напрямую:
– Скажите, я могу поговорить с задержанным, пока он не переведен в следственный изолятор? Дело в том, что эта история может затрагивать государственные интересы. Я не преувеличиваю.
Следователь, по-прежнему окаменевший от близости к вельможному чиновнику, промычал что-то нечленораздельное. Абрамов понял, что, несмотря на паралич органов речи, Горюнов изо всех сил сопротивлялся гипнотической ауре.
– Если это необходимо, – продолжал Вельяминов легко, без тени давления, – я могу позвонить Аникину, он даст вам официальное распоряжение. Мне нужно минут пятнадцать, чтобы поговорить с заключенным. Наедине желательно.
Горюнов стоял бледный, лишь на щеках багровели пятна. Он не собирался допускать к расследованию посторонних, пусть даже такого высокого уровня. Что нужно Вельяминову? Какие еще государственное интересы? Не хотелось потом обнаружить в деле «белые пятна» и упорное молчание задержанного по ключевым вопросам. Однако отказать крупному чиновнику в просьбе он тоже не мог. Тем более, тот имел прямой контакт с руководством Горюнова и получить разрешение для него не составило бы труда.
– Так что скажете? – мягко, но настойчиво спросил Вельяминов.
Горюнов с трудом разлепил губы.
– Думаю, это можно устроить.
– Вот и хорошо, – обрадовался руководитель нацпроекта. Повернулся к Абрамову: – Сергей Викторович, вы не против?
Абрамов развел руками. Что он мог запретить этому человеку? А кроме того, его не покидало нехорошее ощущение, что Вельяминов знал об этом деле куда больше их с Горюновым, вместе взятых.
* * *
За стенкой фургона послышались шаги и негромкие голоса. Митя навострил уши. Судя по всему, к автозаку подошли какие-то люди, заговорили с операми. До него долетели обрывки фраз: