Маккин снова задумчиво посмотрел в окно и промолчал. Когда же заговорил, Джон Кортиген услышал в его голосе уныние.
— Сколько у нас в кассе?
— Мало или почти ничего. Были бы мы акционерным обществом, я сказал бы, что мы банкроты.
Священник обернулся, и Джон увидел на его лице слабую улыбку:
— Не волнуйся, Джон. Выкрутимся. Как всегда. И на этот раз тоже.
И все-таки в его тоне не слышалось ни уверенности, ни столь свойственного ему упрямого оптимизма. Казалось, он говорит, скорее желая обмануть самого себя, нежели убедить собеседника.
Джон почувствовал, как холодок реальности постепенно изменил атмосферу в комнате.
— Хорошо. Я ухожу. О других проблемах поговорим потом. По сравнению с этим все остальное — пустяки.
— Да, Джон, иди, иди. Сейчас приду.
— Хорошо. Жду внизу.
Отец Маккин наблюдал, как Джон, его доверенное лицо, выходит и аккуратно прикрывает за собой дверь.
Я — Господь Бог…
Майкл Маккин не был богом. И не желал быть им. Он оставался просто человеком, знающим свои земные пределы. До сих пор довольствовался тем, что служил Господу наилучшим образом, принимая то, что ему предлагалось, и делая все, что от него требовалось.
Но теперь…
Он взял мобильник и отыскал в нем номер архиепископа Нью-Йорка. Из-за нетерпения гудки показались ему слишком долгими. Услышав ответ, он представился:
— Я — преподобный Майкл Маккин из прихода церкви Святого Бенедикта в Бронксе и главный администратор «Радости», общины, которая занимается реабилитацией детей, имевших проблемы с наркотиками. Я хотел бы поговорить с кабинетом архиепископа.
Обычно он представлялся гораздо короче, но сейчас решил сделать это подробнее, чтобы побыстрее соединили.
— Минутку, отец Маккин.
Его поставили на ожидание. Через несколько секунд он услышал молодой вежливый голос:
— Здравствуйте, преподобный. Я — Сэмюель Беллами, один из сотрудников кардинала Логана. Чем могу быть полезен?
— Мне необходимо как можно скорее поговорить с его высокопреосвященством. Лично. Поверьте, речь идет о жизни и смерти.
Должно быть, он сумел произвести впечатление и передать собеседнику свою тревогу, потому что в тоне Беллами прозвучало искреннее сожаление, не только озабоченность:
— К сожалению, кардинал сегодня утром отбыл ненадолго в Рим. Он направился к папскому престолу для беседы с понтификом. И вернется не раньше воскресенья.
Майкл Маккин внезапно почувствовал себя потерянным. Целая неделя. Он надеялся разделить груз своего беспокойства с архиепископом, получить у него совет, какое-то указание. О чуде освобождения даже думать не приходилось, но узнать мнение начальства в этот момент просто необходимо.