Отец Маккин остановился, не в силах взглянуть Вивьен в глаза.
— Скажи, ты веришь в Бога?
Вивьен удивилась такому вопросу. Не мог же он вызвать ее, да еще так срочно, только для того, чтобы узнать, верит ли она в Бога. Но решила, что раз спрашивает, то, наверное, не случайно.
— Несмотря на мою работу, я мечтательница, Майкл. Это самое большее, что я могу себе позволить.
— И в этом разница между нами. У мечтателя есть надежда, что его мечты сбудутся.
Он помолчал и постарался заглянуть ей в глаза.
— А верующий человек верит.
Потом он отвернулся, подошел к шкафчику и некоторое время разглядывал упаковки с лекарствами.
Заговорил, не глядя на нее:
— То, что я хочу сказать тебе, противоречит этой вере. Противоречит всем наставлениям, которым я следовал многие годы. Всему, во что верил, что разделял. Но бывают случаи, когда церковные догмы поистине непостижимы перед человеческими страданиями. Перед многими, слишком многими человеческими страданиями.
Он повернулся к ней. Она увидела мертвенно-бледное лицо.
— Вивьен, человек, который взорвал бомбы в Нижнем Ист-Сайде и на Гудзоне, приходил ко мне исповедаться.
Вивьен словно рухнула в ледяные воды Арктики. И долго оставалась там, прежде чем смогла выбраться на поверхность и глотнуть воздуха.
— Ты уверен?
Вопрос вырвался непроизвольно и подразумевал множество других. Ответ она услышала спокойный и осторожный, какой может дать человек, способный объяснить то, во что трудно поверить.
— Вивьен, у меня диплом по психологии. Я знаю, что мир полон безумных мифоманов, готовых признаться во всех грехах на свете, лишь бы обрести минутную известность. Знаю, что одна из трудностей в работе полиции как раз в том, чтобы отличить действительно виновных от тех, кто выдает себя за них. Но в данном случае все иначе.
— Что заставляет тебя так думать?
Священник пожал плечами:
— Все и ничего. Детали, подробности, слова. Но после второго взрыва я уже не сомневаюсь, что это он.
Вивьен с трудом оправилась от первоначального смятения и, придя в себя, ощутила только сильный выброс адреналина. Она понимала всю важность того, что сообщил священник. Но догадывалась и о том, какую внутреннюю борьбу он выдержал и какую проиграл, чтобы сделать это.
— Можешь теперь рассказать все по порядку?
Преподобный Маккин кивнул в знак согласия, ожидая вопросов. Теперь, когда сосуд распечатан, он понимал, Вивьен знает, что спросить и как сделать это наилучшим образом.
— Сколько раз ты видел его?
— Один.
— Когда это было?
— В воскресенье утром, на другой день после первого взрыва.
— Что он сказал тебе?