Опять зиндан. Он же поруб, он же яма. "Ой ты мать сыра-земля". Русская земля - она такая. Место предварительного и окончательного заключения. Темновато, грязно, вонюче. Под ногами - какие-то кости, мусор, слякоть. Как я в Киеве у Саввушки в подземельях возмущался - "темница должна быть сырой, а тут сухо". Зря возмущался - в мокрой чавкающей грязи... не камильфо. И насчёт одиночки я был неправ. У стенки на соломе сидит Сухан. Голый, трезвый, поджав коленки, вжавшись в стенку. И скулит. Вид не мелкого мужика в состоянии истерики, испуганного до усрачки... и соответствующим образом пахнущего, с добавлением острой волны "потного страха" - благорастворению духа не способствует. Разговаривать с ним с таком состоянии...
А тут еще голову разламывает. Ну просто в куски. Выбрал себе место посуше. Только к стенке привалился вздремнуть - этот дурак молится в голос начал. У Саввушки меня галлюцинации мучили. То цветовые, то слуховые. Лучше уж собственные глюки, чем этот... молебен. "Научи дурака молится - он и лоб расшибёт." Этот конкретно индивидуй пытается расшибить себе голову о бревенчатую стенку. Да чего ж он так перепугался? Это же гридень - профессиональный воин. Они же "заточены" на то, чтобы убивать и быть убиваемыми. А так же - покалеченными и израненными. Понятно, в Рябиновке расслабились. Но не до недержания же. Слезо-сопле-писко-дерьмо... Пришлось вставать и воздействовать. Сперва по-футбольному - пинками. Потом по-дамскому - пощёчинами. Наконец, по-детски - обнять и плакать. По головке гладить, всякую хрень на ухо шептать. Как "Русское радио": все будет хорошо, у нас все получится...
Как долго эта.. "психов-терапия" продолжалась - не знаю. Наверху вроде светать начало - я хоть глазки его зарёванные различать стал.
Там наверху - солнце встаёт. Солнце самого длинного дня в году.
"Двадцать второго июня
Ровно в четыре часа
Киев бомбили
Нам объявили
Что началася война".
Ну что за гадский мир этот - Святая Русь. Все время - сплошной геноцид меня любимого. И бьют, и бьют. Хотя на этот раз - не только меня одного. Судя по синякам по телу Сухана - ему больше моего досталось. Но довести здорового, где-то даже наглого, дружинника до такого... распада личности... чем же эти шерстистые... "навуходоносоры" его испугали?
Наконец это... дитё "двухметроворостое" выплакалось, выскулилось. И закаменело. Глаза в одну точку впёрты, интонации отсутствуют, дыхание ровное, хотя и с редкими всхлипами. Жалко дядечку, но придётся приступить к допросу. Мне знать надо - во что я на этот раз вляпался.