, В его правление некоторые Торготские Тайцзи в одно время с потомками Кучума снова вторглись в уезды Тюменский и Тарский и неистовство свое повсюду запечатлели убийством и опустошением, но через год беспокойства со стороны Калмыков исподволь сами собою прекратились. В Сибирских летописях причиною сему полагают, что в 1636 году началась междоусобная война между Южными и Северными Ойратами, и Теленгуты с Киргизцами, рассеявшиеся по Томской линии, должны, были сосредоточиться при Алтае для подкрепления Северных своих единоплеменников, но истинные тому причины надобно полагать в важных переменах, происшедших в сие время в Ойратских владениях. Хара-Хула, неутомимо занимавшийся преобразованием правления, наконец успел, как видно из обстоятельств, соединить Ойратов в одно политическое тело, и преемник его Батор-Хонь-Тайцзи, получив престол, уже начал помышлять о дальнейших предприятиях. На сей конец, желая совершенно обезопасить себя со стороны России, он запретил пограничным Князьям производить набеги на пределы Сибири. Сим образом он открыл себе путь к мирным сношениям с Россиею. В сем году
[54] и Торготский Хан Хо-Урлук, стоявший более 15 лет в верхних местах Ишима, Тобола и Эмбы, совершенно оставил сию страну и, вступив в пределы России, поселился в Астраханских степях при Волге. К сему времени должно отнести другое, не менее важное переселение Элютов в Тангут. Хошотский Князь Туру-Байху, отделившись с значительной частию сего Поколения, ушел к Хухунору и, овладев сею прекрасною и обширною страною, вслед за тем получил господство над Тибетом.
Доселе воеводы Сибирских городов имели дело более с пограничными Князьями, а с 1635 года вступили в связь с самим Главою Ойратов. Тарский воевода первый открыл сношение с ним, отправив к нему в знак признательности несколько половинок сукна. Батор-Хонь-Тайцзи с удовольствием принял сей подарок, обещался все делать по желанию Российского Правительства, но вместе с тем намекнул, что за таковое свое усердие и преданность к России он ожидает лучших подарков и не преминет сам назначить оные. Вслед почти за сим открылось, каких вещей желал от нас Верховный глава Калмыцкого Союза, сообразно его склонностям и домашним надобностям. Предметы его желаний, вероятно, казались столь важными, что он почитал приличным сказать об оных через посольство в Москве. Но как не задолго пред сим возобновлено было запрещение пропускать туда Калмыцкие посольства, то посланник его Урускай принужден был ранее обнаружить требования своего Государя, который хотел: непроницаемого пулями панциря, свиней и постельных собачек — лучшего и большего придумать не успел. В Тобольске тогда не могли найти таких предметов, и посланник отправился в обратный путь в сопровождении Казака, который должен был в качестве посланника вручить Хонь-Тайцзию половинку сукна. Хан, поблагодарив за сей подарок, чрез три дни отпустил Казака, и с ним отправил еще двух посланников, которые повторили Тобольскому воеводе требование своего Государя с надбавкою, они просили: непроницаемого панциря, винтовки, свинцу для пуль, двух боровов и десять свиней, двух индеек и десять постельных собачек.