6. По землям и прочим подобным сему делам с Генерал-Прокурором-
Вскоре за сим последовало Высочайшее повеление, чтобы Калмыкам, оставшимся в России, отдать во владение все те земли от Царицына по рекам Волге, Сарпе, Салу, Манычу, Куме и взморью, на коих они кочевали до ухода прочих их соплеменников за границу в 1771 году, исключая тех мест, кои после того случая именными указами пожалованы другим.
В 1801 году Калмыцкий народ получил новые знаки царского к нему благоволения. Дурботский Тайцзи Чучей возведен в достоинство Калмыцкого Наместника и при грамоте получил знаки достоинства: знамя, саблю с надписью, соболью шубу и шапку. При настоящем случае восстановлен и бывший собственный Калмыцкий суд, называемый Цзарго, состоящий из осьми членов: двух духовных и шести светских. Председателями сего суда поставлены Наместник Чучей и Главный Пристав с Российской стороны. Сей суд зависел непосредственно от Иностранной Коллегии, в которую обязан был относиться по делам, превышающим данную оному власть.
Религия также не была оставлена без внимания. Калмыкам подтверждено свободное отправление всех духовных их обрядов по своему закону, и духовный Сойбин-Бакши возведен на степень Хамбы (Буддайокого Первосвященника). Император Александр I по вступлении на престол уничтожил Калмыцкое Правление, бывшее в Астрахани, и новою грамотою подтвердил все, что пред сим было сделано для улучшения положения Калмыков.
Сим образом Калмыцкому народу возвращена была большая часть тех прав и преимуществ, коими он пользовался до ухода Хана Убаши за границу. Но время показало, что по необразованности Калмыков и привычке их к буйной свободе собственный независимый суд бессилен был удерживать их в пределах порядка и, следовательно, недостаточен для достижения цели, к которой вели Калмыков. Сверх сего Правительство давно уже помышляло Калмыков, подобно прочим инородцам, обитающим в России, ввести постепенным образованием в состав общего гражданского управления. Посему для удобного прекращения частных распрей и для лучшего устройства Орды в 1803 году за благо признано подчинить Главного Пристава в Калмыцком народе и Суд Цзарго Астраханскому Венному Губернатору с зависимостью от Иностранной Коллегии.
Но двадцатилетний опыт доказал, что сии учреждения о Калмыках, сколь ни казались хороши сами по себе, в отношении к общему гражданскому управлению в России еще не были удовлетворительны; особенно зависимость Калмыков от Иностранной Коллегии иногда письменными сношениями замедляла движение дел: почему Главный Пристав поставлен посредником между Комиссиею и Калмыцким народом и непосредственным надзирателем за поступками сего.