– Не возражаете, если я погуляю с вами? – спросил я когда он уже был рядом. Он остановился и наклонил свою голову ко мне. Зеленые ирисы плыли в желтом море, и он разговаривал голосом курильщика. Я слышал тот же самый тяжелый акцент.
– Зачем?
– Просто так, – сказал я. – Чтобы поговорить.
– Это свободная страна. – Он возобновил ходьбу, и я пошел с ним в ногу.
– Благодарю.
Я почувствовал его взгляд на моей голой груди.
– Я – не гей, – заметил он.
– Я тоже.
Он хрюкнул, ничего не сказав.
– Так или иначе, вы – не мой тип.
Он разразился лающим смехом, который закончился одобрительным фырканьем.
– Шикарная задница, а? Кто бы мог подумать?
Мы спустились вниз по тротуару, проходя мимо больших зданий и вдоль парка. На улицах было немного автомобилей, и дети кормили уток. Утренний туман медленно испарялся над озером.
– Я видел вас в течение нескольких лет сидящим на крыльце. Оттуда должен быть хороший вид, – наконец сказал он мне.
Я не знал, что на это ответить.
– Предполагаю, это неплохое место, для того чтобы наблюдать, как движется мир.
– Хм. Лучше вам пройти через этот мир.
Я остановился.
– Что? – спросил он.
– Ослепляющая вспышка очевидности, – ответил я ему.
– Что это означает?
– Это означает, что вы очень сильный человек.
– Да, – согласился он. – Думаю, вы правы. – Он смеялся над моим высказыванием. – Пойдемте. Будем гулять, и вы можете говорить мне комплименты. Это хороший план.
– Я знаю, как вас зовут, – сказал я, когда парк остался позади и мы двигались к Мейн-стрит и скудным окрестностям с проселочными дорогами.
– Правда?
– Я просто слышал его повсюду. Максвелл Крисон, так?
– Просто Макс.
Он остановился, вынуждая, и меня остановиться рядом с ним. Какое-то мгновение он удерживал мой взгляд, затем поднял руки, выставив их перед моим лицом. Пальцы были сломанными и согнутыми, с кривыми ногтями, и я с ужасом увидел, что большая часть ногтей вырвана.
– О Господи, – вымолвил я.
– Вы знаете мое имя, – сказал он. – Я не хочу вас оскорбить, но давайте просто оставим все в покое.
– Что случилось? – спросил я.
– Слушайте, я рад поговорить с вами, видит Бог, это было давно, но я ни на что не рассчитываю, я знаю вас достаточно хорошо, чтобы разговаривать на эту тему.
Я не отводил глаз от его рук. Они висели подобно сухим палкам.
– Но… – начал я.
– Что вас интересует? – спросил он резко.
– Вы меня интересуете.
– Почему?
– Не знаю, – признался я. – Потому что вы другой. – Я пожал плечами, чувствуя неискренность своих слов. – Потому что думаю: вы никогда не спросили бы человека, что он делает ради того, чтобы жить.