– Что же тут удивительного, я был беден, нуждался в средствах.
– Это удивительно, если принять во внимание обстоятельства. Я досконально изучил вопрос. Во-первых, работа в непосредственной близости от союзного правительства не приносила никаких особенных выгод, но была чревата всевозможными неприятностями. Обычно технический персонал столицы набирали в порядке мобилизации, а вы попросились сами. А во-вторых, вы ведь ненавидели Свирского – тот увел у вас невесту. Не правда ли, госпожа Свирская, в девичестве Грант, была вашей подругой в студенческие годы? А потом вышла замуж за Свирского – тогда еще курсанта. Я нашел в архиве старый клип, снятый камерой безопасности. Там хорошо видно, как вы пытались напасть на вашего соперника с чем-то вроде кинжала. Но Свирский отобрал у вас нож, а потом избил и сломал два ребра. Он запросто мог бы вас посадить, но не стал, ограничился побоями. А вы потом из-за этих событий несколько лет пребывали в депрессии, покончить с собой пытались. И вот этого человека – своего личного врага всего через пятнадцать лет вы умоляете предоставить вам работу?!
– Не понимаю, что доказывают все эти подробности семидесятилетней давности, – промолвил профессор, немного помолчав.
– Ну, в суде присяжных они, конечно, не докажут ничего. Но мне и не нужно доказывать – достаточно возбудить любопытство коллег-журналистов, а уж тогда они явятся толпами и – пропало ваше уединение.
– А вы, насколько я понимаю, собираетесь предложить мне лучший вариант?
– Конечно! Вы даете интервью. Мы подписываем эксклюзив. После чего, никто не сможет вас побеспокоить, кроме меня! Согласитесь, это намного лучше.
– Мда, пожалуй. Вы, молодой человек, прохвост. В десятке миль от моего дома есть космодром. Я включу маяк, садитесь.
Корабль журналиста вошел в атмосферу и промчался на фоне занимавшего полнеба лилового шара – газового гиганта, одной из лун которого являлась планета доктора Гонена. Внизу дышала жаром раскаленная каменистая почва и текли потоки огненной лавы. Одно из солнц, огромное белое и жаркое, медленно уходило за горизонт, даруя пылающей пустыне временную передышку; другое, красноватое далекое и холодное, тускло светилось в зените темного неба, окрашивая безжизненные равнины и скалы в угрожающе багровые тона. Было еще и третье, но оно сейчас освещало противоположную сторону планеты, никогда не знавшей ночного мрака, и лишь изредка погружавшейся в сумерки, если газовый гигант заслонял наименьшее из светил, на короткое время оставшееся в одиночестве на небе.
Возле полюсов температура заметно снижалась. Там, среди берегов, покрытых густым темно-зеленым кустарником, постепенно переходившим в лесную чащу, к теплым озерам текли спокойные реки. На опушке одного из лесов стояла усадьба профессора, а неподалеку виднелась ровная и блестящая, словно отполированная, площадка космодрома, на которую и посадил свой корабль журналист. Дальнейший путь к дому доктора Гонена гость проделал в кабине небольшого вертолета-робота, предусмотрительно присланного на космодром хозяином планеты.