Она сделала глубокий вдох и посмотрела на Пенелопу, которая всегда знала, что делать. Они взялись за руки – так Пенелопа вела себя с ней только на публике. Согласно их договоренности, им приходилось притворяться подругами. Именно на это согласилась Пенелопа взамен тайных сведений о совершенно непристойном поведении Дианы Холланд, когда та одной поздней декабрьской ночью оказалась в спальне с Генри, причём помолвка Генри с Элизабет была уже разорвана, а с Пенелопой он ещё не обручился.
Девушки стали подниматься по старым каменным ступеням. Длинная серая отороченная мехом юбка Каролины на ходу задевала черную плиссированную юбку Пенелопы.
Дверь открылась, и молодая женщина с аккуратно зачесанными назад медно-рыжими волосами поприветствовала их. Черты её лица были крупными, а кожа светлой, почти как у Каролины, но кожа мисс Брод была усеяна веснушками даже в середине холодного февраля. Приветливая улыбка женщины угасла, и она нерешительно замерла в темном узком фойе.
– Миссис Генри Шунмейкер и мисс Каролина Брод, – обозначила Пенелопа их имена, снимая шляпку, украшенную фестонами в виде маленьких чёрных птичек. – Мистер Шунмейкер готовится к поездке и не сможет к нам присоединиться. Вместо него приехала мисс Брод. Она – моя близкая подруга.
Каролина тоже сняла шляпу, похожую на щегольской цилиндр, и, подмигнув, протянула её горничной. Эту служанку Каролина хорошо знала потому, что на самом деле горничная была её сестрой, Клэр Броуд, любительницей историй о красивых людях и их похождениях. Но она была слишком скромной и воспитанной, чтобы самой присоединиться к ним. Не такой, как младшая мисс Броуд, навсегда превратившаяся в мисс Брод в результате опечатки в колонке светских новостей, возвещавшей о её дебюте в высшем свете Нью-Йорка. Сестры виделись по мере возможности, хотя для Каролины это было порой затруднительно из-за всех её новых друзей. Но они все еще понимали друг друга очень хорошо, и Клэр всего лишь несколькими взмахами ресниц показала младшей сестре, что постарается вести себя как обычно.
Войдя в дом, Каролина не смогла удержаться от мыслей о том, какими же тесными и душными были здесь комнаты. Лестница в глубине фойе поднималась прямиком на второй этаж, а картины, украшавшие стену по пути наверх, были не такими ценными, как те, что Холландам пришлось продать прошлой осенью. Мисс Брод перевела взгляд чуть левее, к малой гостиной, которой нечасто пользовались в те времена, когда Каролина жила здесь. Но сейчас комната была уставлена круглыми столиками, покрытыми белыми скатертями из дамасского полотна. На столиках стояли серебряные вазы, в которых стояли усеянные красными ягодами ветки. «Было время, когда я сама отпаривала эти скатерти и сервировала столы», – думала Каролина. Но внезапно её воспоминания прервал знакомый голос, вызвавший дрожь в коленках. Обе сестры Броуд замерли.