- Да были б рады, если б изменилось что.
- Нал-летчики, блин, - шепотом процеживаю сквозь зубы. - Из своих знает кто, на какое дело идете? - спрашиваю у всех, особенно у физика, ожидая услышать единогласный ответ.
Тут надо понимать, что матерый тягач никогда не расскажет жене, откуда взяток или куда за ним идти собрался. Эти пару лет жизни в изоляции нас, мужиков, много чему научили. Женщины - они ведь в большинстве своем не особо понимают ценности умения держать язык за зубами. Привыкли делиться бедами с другими, себе подобными, хвастать, жаловаться, побиваться, заодно и расспрашивать, что там да как. А другие привыкли все перед сном рассказывать обо всем мужу: с кем виделась, о чем узнала. Упрекнуть, мол, вот дескать какой у нее мужик - настоящий добытчик! А намотавший на ус муж, не исключено, назавтра к "догам" подастся, стуканет и получит своих законных пару килограмм пшеницы. Или же вовсе соберет дружков и вечерком навестит фартового тягача вместе с его болтливой женой. Такое сплошь и рядом было. Сам знаю, поэтому и надеюсь, что мои новоиспеченные соучастники перед уходом не осчастливили тех, кто у них там остался, скорой возможностью заиметь муки.
Ответ, как и полагалось, у двоих был отрицателен. Только водила, поворачиваясь, многозначно протянул: "Я один".
Ладно. Двигаемся.
Мой дом стоял почти что в самом конце улицы, названной в честь известнейшего винницкого хирурга. Того самого Николая Ивановича Пирогова, который еще в прошлом веке создал рецептуру чудо-бальзама. Что в нем, кстати, по сей день плещется вождь пролетариата. Как и сам Пирогов в своей усадьбе. Раньше в нее, в эту усадьбу, можно было попасть, проехав по этой же улице по направлению на выезд из города, но это все прошлом. Дом великого хирурга сейчас мало кого интересует. А других достопримечательностей на этом отрезке улицы почти нет - тихий райончик, отшиб юго-западной части Винницы, здесь до реки рукой подать и мало кто промышляет, а это главное.
Наискось пересекаем четырехполосную дорогу, огибая замершие, покрывшиеся изрядным слоем пыли, легковушки. Они стоят здесь уже давно, и давно без капли горючего в баке. По большей части, это я слил с них вожделенную жидкость, но были и другие, кто мне мешал. Или помогал, сам того не зная.
Отсюда до "Урожая" километра два будет, с теперешним темпом передвижения как раз за минут тридцать доберемся.
Перейдя на ту сторону улицы, идем тихо, разделяемся на две части. Ряба идет со мной, физик с водилой впереди, тот оборачивается часто, будто ожидает, что я ему в спину стрельнуть могу. Мы же за всю дорогу перемолвились всего-то парой слов, поспрошав один другого лишь за некоторых общих знакомых. О деле - ни слова. Научены.