Когда я проснулся, было уже светло. Все так же серо от затянувших небо бетонных клубков. Взглянул на часы. Одиннадцать. Ничего так сончик младенца. "Вепрь" продолжал лежать на груди, Жеки в комнате не было.
Я сел на кровати, позевал, продрал глаза. Затем отсоединил рожок и проверил наличие патронов. Фобия у меня, знаете ли, с каких-то пор боюсь оказаться с оружием без магазина или патронов. Похмелья не ощущаю - много чести для этой браги, - зато привкуса во рту на все деньги. Будто водку под один огурчик целую ночь жрал, а потом еще и кошаки в рот нагадили.
Скрипнула входная дверь и я, враз забывший о несвежести дыхания, вскочил на ноги и сжал в руках непривычного на ощущения "вепря".
- Чего напрягся? - донесся с коридора спокойный голос. - Туалет у соседей напротив, если что. Или по диагонали. Или этажом ниже, - пауза. - Или выше. Здесь все открыто.
Это как раз кстати, поскольку еще одним эффектом действия мутновато-багровой закваски был переполненный пузырь, опорожнить который надо бы в первую очередь.
Выйдя в коридор и встретившись с Жекой лицом к лицу я наконец-то смог его как следует разглядеть. При дне, без маскировочных полос ваксы и переодетый в черный спортивный костюм, он казался обычным парнем. Примерно мой ровесник, скуластый, темноволосый, с типичной армейской стрижкой. И если бы не шрам, двумя глубокими бороздами пересекший бровь и щеку, его внешность могла бы казаться незапоминающейся. Но шрам этот был таким же опознавательным знаком, как торчащий с рюкзака красный флаг на длинном древке. Появляться с таким в городе, несомненно, стремно.
Между тем, в его взгляде я не узрел прежней злобы. Что-то другое сквозило там, тщательно прикрытое влажной пеленой спокойствия и сосредоточенности, что-то искрящееся, тревожное, ожидающее беды.
Не глупый он ведь, Жека-то. Понимает ведь, что теперь будет. "Псы" на ушах все, задействуют и гражданских стукачей. Ведь ни хрена себе оказия, среди своих крыса объявилась! Тут не махнешь рукой, надо из-под земли изменщика достать и показать, что с такими делают. А то глядишь, селяне и усомнятся в прочности своей крыши. Что тогда будет?
Нет, мы, свободные тягачи, тоже частенько патрулям взбучки задаем. И не раз всех валим. Но то другое дело: солдат, павший в борьбе с тягачом - неминуемый расход, нормальное явление. А вот саботаж, устроенный кем-то из личного состава - это уже западло. Это может указать на недостаточность дисциплины и надежности бойцов. Дарить такое, конечно, нельзя.