— О, Ричард, я думала, ты умер! — простонала она, всхлипывая и утирая слезы. — Я думала, ты умер! — Обхватив его обеими руками, она уткнулась лицом ему в живот.
— Китти, я жив. — Он с трудом расцепил ее пальцы и усадил жену к себе на колени. Не найдя подходящей тряпки, он вытер ей глаза, нос, щеки и подбородок подолом коленкорового платья и только тут почувствовал, что платье насквозь промокло. — Дорогая, я жив, убедись сама, — твердил он, нежно улыбаясь. — Трупы никому не предлагают ром, — попытался пошутить он и добавил: — Но мне приятно видеть, что меня так безнадежно оплакивают. Выпей еще немного.
Кейт кричала все громче, но Ричард понимал, что Китти еще не скоро оправится от потрясения, поэтому обернулся и строго прикрикнул:
— А ну, прекрати, Кейт! Спи, кому говорят! — И к его удивлению, малышка тут же замолчала.
— О, Ричард, я думала, ты умер, как начальник работного дома, и не знала, что делать! Ты сидел совсем как мертвый… а ведь ты так меня любил… а я ничего не понимала, я ни разу не сказала, что люблю тебя! Я люблю тебя так, как ты любишь меня, больше самой жизни. Когда мне показалось, что ты умер, я поняла, что не смогу жить без тебя! Ричард, я люблю, люблю тебя!
Он уткнулся лицом в ее волосы.
— Ушам не верю, — пробормотал он. — Наконец-то для меня настал праздник… Но почему ты вся мокрая?
— Я уронила ведро, вода расплескалась. Поцелуй меня, Ричард! И позволь поцеловать тебя!
Чудо взаимной любви превратило губы в тончайшую преграду между телом и духом. «Отныне у нас не будет тайн друг от друга, — думал Ричард. — Я могу поделиться с ней всем, что у меня на душе. Теперь Китти знает, как душа поет от любви и как трепещет сердце. Любовь уже давно живет в ней».
Стивен зашёл к ним в гости в первый день рождения Кейт — пятнадцатого февраля тысяча семьсот девяносто третьего года — и принес изумительный подарок.
Увидев гостя, Ричард, Китти и даже малышка застыли: лейтенант Донован был облачен в парадный мундир королевского флота с золотым галуном, черные башмаки, белые чулки, белые бриджи и жилет, рубашку с пышными оборками. На боку у него красовалась шпага, на голове — парик, а треуголку он держал под мышкой. Он был не просто на редкость красивым, но и внушительным мужчиной.
— Ты уезжаешь! — ахнула Китти, и ее глаза наполнились слезами.
— Вот это наряд! — подхватил Ричард, смехом пытаясь скрыть свое горе.
— Мундир привезли из Порт-Джексона, как видите, он пришелся мне почти впору, — улыбаясь, отозвался Стивен, — только слегка жмет в плечах. Слишком уж они широки!
— В самый раз для капитана. Поздравляем! — Ричард протянул руку. — Я сразу понял, что нам предстоит разлука, когда пришел этот злополучный корабль.