— Ну? — нетерпеливо спросил Ардуманиш.
— Что — ну? Все. Потом я видел спокойную воду на том месте, где упал с лодки Бардия. Долго видел, так долго, что стало рябить в глазах. И я проснулся.
Ардуманиш встал, прошелся по комнате, сгреб бородку в горсть, думал.
— Нет, не пойму, к чему это, — признался он наконец. — Или ты решил… — От этой догадки у Ардуманиша сделались круглыми глаза.
— Бардия мертв, — сказал Дарий.
— Мертв? Но глашатаи от его имени…
— В том-то и дело — от его имени. — Дария стала раздражать непонятливость друга. — От его имени, от его имени — не от него. Понял?
— Но Гутосса…
— Что — Гутосса? Она алчна, как все женщины. Когда я взойду на престол царя царей, она станет моей женой, вот увидишь.
Нет, Ардуманиш явно ничего не понимал.
— То — сон, а это — жизнь, — сказал он растерянно.
— Дай мне терпение, о боже! — вздохнул Дарий. — Когда-нибудь я не выдержу и убью тебя за непонятливость. Слышишь, Ардуманиш?
— Ты не обижайся, — смиренно сказал тот. — Я в самом деле не очень понятлив. Но когда тебе нужен будет товарищ для опасного дела — скажи мне, я все выполню, рука у меня твердая и сердце не знает жалости.
— Такое дело есть, — быстро сказал Дарий и посмотрел ему в глаза — долго, испытующе.
Ардуманиш напрягся весь, глаза его заблестели.
— Говори, я готов.
— Ты поедешь в крепость Сикаяуватиш. Тайно поедешь. Если узнают, никто тебя не спасет, и я не спасу. Встретишься там с Отаном. Запомни это имя — Отан. Его дочь — в гареме Бардии. Заплати Отану, сколько попросит, но пусть его дочь скажет: кого теперь принимают женщины в гареме Бардии?
— В гареме Бардии? — в голосе Ардуманиша снова зазвучала растерянность.
— Да. Я уверен, что не самого Бардию.
Догадка исказила лицо Ардуманиша.
— Так значит, это не сон…
— Ты говорил, что готов на все, — напомнил Дарий.
— Не волнуйся, я все сделаю. Еду сейчас же. Только — как зовут дочь Отана?
Дарий засмеялся.
— В гареме ее зовут Анахита. «Она нисходит со звезд к этой земле». Но ее ты не увидишь… если, конечно, новый Бардия не сделает тебя евнухом.
Писца, знавшего арамейский, звали Хамаранату. Ему помогал иудей Барик-или, мальчик с курчавой, как у трехдневного ягненка, головой и большими печальными глазами. Барик-или был раб. Его дед попал в плен при захвате Иерусалима вавилонцами, отца при Кире отправили в Парфию, здесь, в Нисе, и родился Барик-или. Он ночевал в глухой кладовке, где хранилось имущество писца — глиняные и деревянные дощечки, выделанные кожи, краски в глиняных сосудах, воск для натирания дощечек, отточенные палочки из слоновой кости, фазаньи яркие перья. Пахло в кладовке сыростью, кожами, красками и мышами. По каменному полу ползали мокрицы.