Удил он по своему особому правилу. Чем он рыбу заманивал, не знаю, но на берегу втыкал сразу по пять удочек и только успевал рыбью мелочь выхватывать да на червя поплёвывать. Наверное, у него была особо вкусная для рыбы слюна: Микола не пил водки и не курил цигарок. Дед бы его убил за такие грехи, если бы поймал.
Я не хотела отставать от мальчишек. Тоже пошла удить рыбку. Дали мне удочку, какую было не жалко: всё равно ведь испортит девчонка! Микола к своему месту не подпустил.
– Иди отсюда, нечего мне рыбу распугивать! – грозно прошипел он.
Я постояла-постояла, понаблюдала-понаблюдала, и ушла, так и не поняв, что же за секрет есть в его рыбалке. Побрела я вдоль берега. Закидывала удочку в разных местах, но рыба воровала наживку, а сама за крючок не спешила цепляться. Когда я подошла к перекату, где был брод, я просто так с досады закинула удочку, даже наживки уже не осталось. И тут моментально удилище потянуло, поплавок нырнул. Течение на перекате было сильное, дно каменистое, скользкое. Я решила, что крючок зацепился за камень, и дёрнула изо всей силы. А-а-а, пропадай вся рыбалка! Для этого занятия нужно железное терпение и усидчивость. Но на конце лески что-то серебряно сверкнуло и затрепыхалось! Над быстриной, описывая дугу, вспорхнула из воды рыбёшка!
Я, не веря своему рыбацкому счастью, хватаю свой улов. И вижу ужаснейшую картину. Крючок проткнул насквозь брюшко несчастного малька. Радость везения испаряется тут же! Я в растерянности стою, готовая разреветься. Чем помочь этой бедняжке? Ведь не перевяжешь же её бинтом. А рыбка извивалась на конце крючка, и если бы у неё был голос, я бы услышала её предсмертные крики... Боже ж мой! И угораздило меня с маху попасть в проплывающего малька! После тех страданий – и моего, и плотвичкиного – я больше не рыбачила. Однако всегда удивляюсь моей случайной меткости! Если бы так и в жизни везло с одного взмаха палочкой!
Но чаще было как однажды в поезде, когда я возвращалась домой из Москвы. Ездила я туда, чтобы поступить в университет. После окончания экзаменов, я уехала в свой Калач. У меня денег в самый обрез. В Воронеже была пересадка на наш поезд местного значения «Воронеж-Калач». Ехать предстояло всю ночь. Осталось ровно два рубля и дилемма, которую я должна самостоятельно решать.
Первый мой выбор я могла сделать в пользу экономии этих двух рублей. Билет у меня куплен в Москве до Калача, я могла идти на поезд в общий вагон, и если бы повезло со свободным местечком, всю ночь пришлось бы ехать, либо сидя внизу, либо лёжа на верхней полке, без постели, на жёсткой доске.