Я приподняла край одеяла, подвинулась к стене и полусонная прошептала:
– Иди, моя куколка, я тебя обниму, согрею...
Но моя куколка стала на кровать, перешагнула через меня и попробовала идти дальше. Но стена ей мешала. А она не понимала этого и продолжала «идти». И тогда я вспомнила Вальку, которая «лезла на стенку», объевшись белены. Сон, как рукой сняло. И хотя было три часа ночи, я стала звонить маме друга моей дочери. На том конце трубки не спали, и, оказалось, ждали моего звонка. Потому, что и друг повёл себя неадекватно.
– Галина Аркадьевна! Если моя дочь умрёт, я всех вас перестреляю...
– Я ждала твоего звонка. Попробуй вызвать у неё рвоту. Ей срочно надо промыть желудок...
Я попробовала. Но паника и страх напрочь уничтожили моё хладнокровие. К тому же дочь стала такой сильной, что невозможно было с нею совладать. Я растолкала сына.
– Держи её, а я ей пальца в рот засуну.
Ага! Сын тоже не смог справиться. Она, казалось, была сделана из стали: у неё не гнулись руки, её нельзя было схватить в охапку, а зубы были сцеплены намертво.
«Скорая» приехала и затребовала воды для промывания. Воды, как всегда, не было. Эта дурацкая советская привычка отключать на ночь воду! У соседей тоже. Но это только всё надо себе представить! В полчетвёртого утра я звоню соседям в дверь. Выходит сонная Люся.
– Нужно много чистой воды, для промывания.
Сонная Люся готова меня укусить.
– Какая вода! Ты же знаешь, её отключают по ночам...
Потом до неё доходит странность ситуации: а почему это ночью надо делать промывание.
Люся приходит в себя.
– А что случилось?
У меня истерика:
– Алиса умирает...
Но врач, женщина опытная, сама мать, твёрдо говорит:
– Собирайтесь, едем в токсикологию...
Для меня всегда вопрос с больницами стоял остро. Сама всю молодость провела в таком экстриме с поджелудочной, когда нужны были капельницы...
И здесь я хочу остановиться. Оказывается, существует две правды. Одна – это та, что ты пережила и знаешь о себе. Другая – та, которую якобы знают люди.
Когда я умирала от адских болей и мне нужны были цитостатики и гемодез, а мои вены были сплошь в синяках от многочисленных капельниц, то я о себе знала, что у меня хронический рецидивирующий панкреатит. Моя соседка сверху спрашивала меня прямо:
– У вас рак?
Кто-то, шутя, говорил, что я наркоманка. А правда была моя – я тяжело болела...
Когда за дочерью пришла «скорая», и мне было сказано, что мы едем в областную токсикологию, врач, само собой, подразумевала передозировку наркотиками.
Но я-то этого не знала! Я и предположить не могла, что у моей дочери передозировка. Она что-то бормотала про булочки с маком, и понять было невозможно, что она съела, и отчего она умирает.