— Похоже, что встречают действительно нас, — проговорил Дим.
Долговязый с помощником подпрыгнули. Они что, говорящих собак не видели?
— Позвольте угостить вас по поводу прибытия в славный поселок Туулеб, — долговязый сделал жест в направлении открытой двери, из которой доносились вкусные запахи. Ага, видимо, это местный трактир. И вывеска есть — "Соленый ветер". Очень романтично.
Встречающие пропустили нас вперед. Интересно, с чего это они решили нас встретить? И стоит этим поинтересоваться сейчас или лучше это сделать после обеда?
Как в воду глядел — интересоваться надо было сразу. Потому как после, этого сделать мы просто не успели.
— Ваша собака пиво пьет? — поинтересовался долговязый.
— Вообще-то, она не моя. В смысле, он мой, конечно, но не собственность, а друг. Дим, ты пиво будешь? Если нет, то я могу выпить обе кружки.
— Пиво? — Дим зажмурился мечтательно, — Буду.
Лучше бы он отказался. Тогда хотя бы один из нас остался в не спящем состоянии и смог за нас постоять. Ах, этот коварный блюститель Лютис и его менее коварный помощник — Арчи. Почему менее? По крайней мере, он хотел отвезти нас в город. Лютис же был за то, чтобы расправиться с нами прямо на месте.
— И все-таки, господин блюститель Привер, мы не можем исключать возможности ошибки, — заявил помощник Арчи.
— Не вижу смысла. Но если Вы настаиваете, можем провести испытание — кинем их в озеро. Если обвиняемые не прибегают к недозволенному колдовству и не являются прирожденными Магистрами, то они пойдут ко дну. Ну, а если выплывут — значит виновны.
Это что еще за самоуправство? Кто позволяет себе честных граждан кидать в озеро? Мы с Димом запротестовали. Нет, вообще-то я плаваю неплохо, Дим в образе собаки должно быть тоже — у собак это в крови. Вот только у меня были сильные подозрения, что кидать нас в воду собрались, так как есть — то есть связанными. И стоило для этого покидать замок Баралора?
Печально. Я подумал было, что настало время подводить итоги моей не такой уж длинной жизни, попрощаться с Димом (к сожалению, завязанный рот не позволял мне этого сделать), вспомнить о главном. Но, события неожиданно свернули в сторону от намеченного коварным Лютисом плана. Что было в моей жизни главным, вспомнить я так и не успел.
— Граф, граф, — это слово пробежало как ветер по толпе, собравшейся на нас поглазеть.
Относилось оно, судя по всему, к человеку, только что въехавшему на площадь в сопровождении двух верховых стражников. Граф Зарлин был статен и породист, да простит он меня за столь сомнительное выражение. Но это было именно так. При одном взгляде на него чувствовалось, что он потомственный дворянин, как минимум, в десятом поколении. Подобная смесь властности, снисходительности и благородства, что читалась в его взгляде, не берется из ничего. Такое впитывается с молоком матери и лишь крепнет с годами. Годами, кстати, он был уже немал — зрелый мужчина в полном расцвете сил.