Напротив была еще одна полка, я на нее сел и взялся пальцами за набитый какой-то синтетикой пыльный край.
Квоттербек повернул голову.
— Раннинг, — сказал он, — ты очень хочешь закинуть Солнце на ветку?
— Хочу, — ответил я.
Он ничего не сказал, только поднял и уронил руку, на которой виднелись еще следы недавних ожогов.
Гордый проводил нас до каменистой тропы, круто взбирающейся вверх.
— Здесь тетракла уже нет, — сказал он. — Не растет на камнях…
Мы все полезли по ней, а Квоттербек на прощание достал «Щелчок» и выстрелил Гордому в грудь. Раскатилось горное эхо.
— Ты знаешь, что никогда не купишь свою планету?
— Знаю, — ответил Гордый и почесал белую бескровную рану, из которой посыпалась металлическая пыль и показалось гнездовье тетракла. — Но я ваших методов не выдержу… И вообще, не соблазняйте.
— На всякий случай, — кивнул Квоттербек, отсалютовал Гордому «Щелчком» и пошел следом за нами.
Мы добрались до самой вершины, с которой место обитания Гордого казалось просто маленькой свалкой, и не встретили по пути ни одного растения. Тропа была сложена из хорошо отполированного камня, и окружали ее такие же отполированные скалы, в которых нельзя было найти ни одной трещины. Квоттербек молча шел вперед и никаких стимуляторов перехода не искал. Я решил было, что линия еще не завершена и впереди нас ждут новые грибные леса, но на вершине мы уперлись в стену плотного синеватого тумана, словно до края экрана добрались. Если сунуть руку — туман ее съест подчистую, но так же легко выплюнет, если вернуть ее обратно.
Стена-ластик. Текстура.
Возле этой текстуры мы остановились ждать решения Квоттербека. Из-под ботинок вниз сыпались мелкие камешки — край линии оказался отвесным и ломким. Ветра здесь не было, но постоянно чувствовалось какое-то движение — под ногами, сбоку, со спины.
— Доставай, — сказал Квоттербек Тайтэнду, и оказалось, что он тоже ждал.
Тайтэнд качнул головой, не понимая, а потом поднял брови:
— Это?
— А другого тут не растет, — напомнил Квоттербек. — Грибы не в счет, к переходу они никакого отношения не имеют.
— Как? — непонимающе спросил Тайт. — Переход же зафиксирует. И все. И все! Консервная банка!
Тут я понял. Квоттербек считал, что стимулятором перехода является тетракл, горсточка которого лежит в сумке Тайтэнда.
Квоттербек хотел, чтобы мы проглотили эту гадость, сменили линию и отправились дальше эдакими киборгами, болванчиками типа Гордого, а потом и вовсе издохли, ведь все наши медикаменты подошли к концу.
— Может, что-то другое поискать? — предложил я.
Лайнмен, не знакомый с экспансией тетракла, смотрел и слушал с интересом.