— Да, ваше сиятельство…
— Себастьян?
— Смотри, красавица, — улыбнулся я и крутнул меж пальцев золотую монету, — есть полновесный флорин и непутевый девственник. Поможешь мне избавиться и от того, и от другого?
Марта вопросительно глянула на маркиза, тот кивнул, и тогда девица ловко перехватила золотой.
— Легко! — фыркнула она, но когда заглянула к экзорцисту, то неуверенно замерла на пороге. — Ой…
— Все в порядке, — ободрил я служанку. — Ты, главное, расшевели его.
Девица хихикнула и скрылась в комнате, а правильно истолковавший вырвавшийся у меня нервный смешок Левич отпил бренди и подмигнул:
— Не беспокойтесь, Марта и мертвого расшевелит.
Маркизу было видней, но все же я тихонько приоткрыл дверь и заглянул в щель. Впрочем, поводов для беспокойства и в самом деле не было: опустившаяся на колени перед братом-экзорцистом девица уже возилась с завязками кожаных штанов. Похоже — да, эта расшевелит.
— Берта! — окликнул я с трудом удерживавшуюся от смеха девушку и тихонько попросил: — Иди присмотри пока за Вероникой. — Но сразу придержал ее и шепотом уточнил: — Надеюсь, у тебя нет противоестественной тяги к молоденьким девицам?
— Моя единственная противоестественная тяга — это ты, — парировала девушка, зашла в комнату и уже через порог спросила: — На что обращать внимание?
— Если судороги начнутся или корчи, сразу меня зови. И за свечами следи, как прогорать начнут, предупреди.
— Знаешь, — улыбнулась вдруг Берта, — ты ведь вполне мог не тратить золотой, достаточно было просто попросить меня…
— Даже не смотри в его сторону, — украдкой погрозил я циркачке. — И не думай даже!
— Ты ревнуешь, дорогой?
— Нам с ним еще работать, поэтому не рой себе яму. Усекла?
— Как скажешь, любимый…
— Тьфу на тебя, — тихонько выругался я и захлопнул дверь. Взял оставленный на столе бокал и одним махом влил в себя бренди.
— Миклош, наполни бокал Себастьяна! — распорядился развалившийся на диванчике Левич.
— Не стоит, ваше сиятельство. Пока не стоит.
— Долго еще?
— Уже скоро.
Какое-то время я слонялся из одного угла в другой и посматривал на часы, потом не выдержал и заглянул к Берте.
— Все в порядке, — обернулась та на скрип двери. — Потеет только сильно, и все.
— А свечи?
— Горят.
Я с шумом перевел дух и, стараясь не выказывать беспокойства, перешел к соседней двери. Требовательно постучал, и уже через пару минут в холл выскочила растрепанная Марта.
— Ваш мальчик такой проказник, такой проказник! — прощебетала она, поправляя платье. — А уж какой выдумщик!
— Марта! — шикнул на служанку Левич, и хихикнувшая девица убежала из холла.