«Талант — это одаренность плюс судьба. Дидурову жизнь щедро отсыпала и того, и другого. Он вырос из московских коммуналок — но именно вырос: подошвы в грязи, а голова в облаках».
Леонид Жуховицкий
«Оставшийся на узеньком перевале, Дидуров в самые страшные, глухие, нищие годы был по-своему счастлив и блажен — на холоде. Он вдруг резко отверг соблазны стать выкормышем советской периодики и избрал сторонний, независимый, отпугивающий внешнюю удачу путь».
Татьяна Бек
«По моей классификации, Алексей Дидуров принадлежит к неоформленной критическими и литературоведческими указами и разъяснениями школе «постромантизма». Думаю, что именно этой школе предстоит сохранить для желающих и интересующихся предания и бытовые сказки провалившейся в преисподнюю времени страны»
Александр Кабаков
«…Должен признаться, что я люблю Дидурова как поэта. Я люблю его поэмы. Сейчас мало кто пишет поэмы, а так крепко, здорово и современно, как это делает Дидуров, может быть, не делает никто…»
Дмитрий Сухарев
«Поэзия Алексея Дидурова искренна и демократична. Она напрочь лишена книжной манерности и интеллектуального кокетства, но при этом не впадает и в другую крайность — в тяжеловесную нравоучительность и псевдонародную простотцу.
Может быть, поэтому легкие, изящные, ненатужные стихи Алексея Дидурова так легко и органично ложатся на музыку»
Леонид Филатов
«О Дидурове нужно написать. Что нужно о нем написать? Что он двадцать лет собирает вокруг себя молодых сочинителей в литературном кабаре «Кардиограмма». Что дело это завещал ему Булат Окуджава — сакральное напутствие зафиксировано, я слышал голос Окуджавы. Что он занимается этим вне нашего времени, а значит, бескорыстно, а значит, верно, честно, результативно и — современно. Что с его помощью совсем недавно в Союз писателей приняты около 40 (!) молодых литераторов, что вышла уникальная антология кардиограммской литературы «Солнечное подполье». Что он подвижник, настоящий поэт, я бы сказал, мифический герой нашего времени: деятельность его, если знать о ней все (а всего, думаю, никто, кроме него, и не знает), даже на слух, даже просто в виде перечисления выглядит нереально, с этим, по нашим пошлым понятиям, не может справиться один человек, живой, из плоти. Мифический Геракл, Сизиф. Вот что можно сказать. А у меня в голове все равно, понимаю, что мало этого про Дидурова, даже несправедливо мало, если только это про него сказать, не сказав того, что я уже сказал, но через запятую, но все равно, недостаточно — в голове у меня крутится: ибо горе безмерно, а сам я имею предел, а любовь одинока, а должно вступаться за слабых».