– Держите, живодеры! – радостный вопль Ассасина, раздавшийся под ухом, заставил меня дернутся и внедрить в кролика ту энергию, которая до сих пор не успела стать частью его ауры. Грызун аж чуть ли не басом взревел. Однако же не умер, как иногда бывало. А вот Ярослав полностью потерял концентрацию, и комочек крови, отделившейся от открывшихся на ладони пор кожи, бултыхающийся в воздухе и медленно увеличивающийся, бесславно шлепнулся на траву.
– Ну ты чего наделал, паразит, – тяжело вздохнул Алколит, опуская руки и разминая зачем-то шею. – У меня почти получилось.
– Ушастому объявляется амнистия, – хмыкнул Артем, впихивая ему в руку тарелку с лапшой. – Ешь, пока не застыло, а то придется фаерболом кипятить, да к гномам отправимся за кольями. Я так понимаю, материал на них должен пойти первоклассный. Сталь с серебряными добавками, например. А такое в ближайшей кузне не найдешь.
– А пирожки с яблоками? – Ярослав напрочь позабыл о провалившихся чарах при одной лишь угрозе лишения сладкого.
– У меня с собой. – Ассасин продемонстрировал небольшое блюдо, вытянутое из-за спины и заполненное ароматно пахнущей сдобой. Чем и как он его держал, осталось совершенно непонятно. Виктор, ты чего не ешь?
– Подожди, – левая рука цапнула протянутую тарелку, но совершенно без участия мозга, – кажется, что-то у меня получилось. Чувство какое-то странное появилось. Будто есть у меня… усы. Длинные и чувствительные.
Сосредоточиться на том кусочке ауры, который сейчас был внедрен в другое существо, оказалось очень сложно. Но тем не менее очередная попытка была почти успешной. Мир глазами кролика увидеть так и не получилось. Зато принципиально отсутствующие у людей вибриссы определенно нащупывали непреодолимую преграду одновременно с тем, как обезумевший кролик тыкался в стенки своей тюрьмы.
– Алхимик, ты это прекращай, – потряс меня за плечо Артем. – У тебя сейчас такое лицо, будто мышцы на нем в догонялки друг с другом играют!
– Обратная связь, – решил я и заставил кусочек своей ауры из аморфной субстанции на мгновение стать чем-то вроде колючего ежика и подергаться из стороны в сторону, разрывая пространство. – Мои мышцы реагируют на импульсы его мозга.
В клетке отчаянно взвизгнули, но быстро затихли. Кролик умер. Скорее всего, от кровоизлияния в мозг. Пришла пора следующего этапа тренировки. Вытягивания и поглощения чужой жизненной силы.
– Неэстетичное все же направление волшебства, – прочавкал Артем, наблюдая, как ручеек алой жидкости целенаправленно течет к моим ногам.
– Но полезное, – вздохнул Алколит, наблюдая, как я окунаю пальцы в кровь животного. – Позволяет убивать, исцелять и изменять живые существа. Последовательность, понятное дело, выстроена в порядке усложнения, ведь ломать не строить.