— Поговорить.
— О?..
— О нас. О детях. — «Не видишь того, что у тебя под носом». — Может, о том, что пошло не так.
Мертвая тишина. Потом голос с любопытством спросил:
— Что пошло не так, когда?
— С нашим браком.
— Ты хочешь поговорить сейчас?
Его вопросы только все усложняли.
— Если сейчас не очень подходящий момент, я перезвоню в другой раз.
— Дело не в этом. Несколько месяцев после нашего развода я хотел поговорить с тобой, но ты не давала мне такой возможности.
— Я не могла. Мне было больно. Ты превратился в человека, которого я не знала.
— Неправда. Я опять стал таким, каким был, когда мы познакомились.
— Возможно, — сдалась Дебора. — Но прошло слишком много времени, и мне эта перемена показалась пугающей.
— Потому что я хотел поговорить?
— Потому что ты хотел рассказать мне, почему не хочешь быть моим мужем.
— Дело было не в тебе, Дебора. Дело в том, что всю свою жизнь…
Она прервала его.
— Я слушала только себя. Правильно это или нет, но я все принимала на свой счет. Я не устраивала тебя как жена, поэтому ты ушел. Я не устраивала тебя как женщина, поэтому ты женился на Ребекке. Ты поддерживал с ней отношения все время, пока мы были женаты?
— Нет. Только в конце нашего брака.
— Ты ушел от меня специально, чтобы жениться на ней?
— Нет. Когда я ушел, это просто… так сложилось.
— А со мной не сложилось. Понимаешь, почему я не могла разговаривать? Я не могла слышать о своих ошибках.
— Поэтому плохим был я.
— Да.
— Что же изменилось теперь?
Она посмотрела сквозь лобовое стекло. Полуденное солнце отражалось в витрине кондитерской и мешало Деборе заглянуть внутрь, но она знала, что Грейс и Дилан сейчас там.
— Злость не помогает. Не уверена, что злость — лучший выход для детей. Не уверена, что это и для меня лучший выход.
— Теперь ты стала старше и мудрее?
Услышав нотку сарказма, она ответила:
— Бывали моменты в нашей семейной жизни, когда я чувствовала себя намного моложе и глупее тебя.
— Ты никогда мне этого не говорила.
— Я не любила говорить о нашей разнице в возрасте.
— Ты часто напоминала мне об этом, когда я ушел.
— Нет, Грэг. Я только говорила, что у тебя кризис среднего возраста. Возможно, ты слышал больше, чем я хотела сказать.
Опять короткое молчание, затем последовал неожиданный ответ:
— Возможно.
— Я думала, мы всегда будем вместе, — сказала Дебора. — Я не была готова к тому, что случилось. Я чувствовала себя униженной.
— Прости меня за это. Неверное, можно было повести себя по-другому.
— Как? — спросила она. — Предупредить меня за неделю?
— Я давно был несчастен.
— Настолько несчастен, что не мог об этом сказать?