Наконец песня заканчивается, вступает печальный Дэмиен Райс. Так кто же? Я смотрю в окно, внутри все переворачивается. Кто?
– Это Лейла, – отвечает он на мой невысказанный вопрос. Как ему это удается?
– Лейла?
– Моя бывшая загрузила эту песню на айпод.
Дэмиен уходит на задний план, я сижу оглушенная. Его бывшая саба? Бывшая…
– Одна из пятнадцати?
– Да.
– Что с ней случилось?
– Мы расстались.
– Почему?
О господи. Слишком рано, чтобы выяснять отношения. Впрочем, Кристиан выглядит спокойным, даже счастливым и, что важнее, разговорчивым.
– Она захотела большего, – говорит он тихо и задумчиво.
Его слова повисают между нами. Снова это выражение: «хотеть большего».
– А ты нет? – выпаливаю я. Черт, хочу ли я знать ответ?
Кристиан качает головой.
– До тебя мне никогда не хотелось большего.
У меня перехватывает дыхание, голова идет кругом. О боже. Неужели это правда? Выходит, и он, он тоже хочет большего! Моя внутренняя богиня делает обратное сальто и колесом проходит по стадиону.
– А что случилось с остальными четырнадцатью?
«В кои-то веки он разговорился – воспользуйся этим!» – нашептывает подсознание.
– Тебе нужен список? Развод, голова с плеч, умерла?
– Ты не Генрих Восьмой.
– Ладно, если коротко, у меня были серьезные отношения с четырьмя женщинами, кроме Елены.
– Елены?
– Для тебя – миссис Робинсон. – Он снова загадочно улыбается.
Елена! Вот дьявол! У зла есть имя, отчетливо иностранное. Образ бледнокожей черноволосой женщины-вамп с алыми губами встает перед мысленным взором. «Сейчас же выбрось ее из головы!» – слышу я внутренний голос.
– Так что случилось с остальными? – спрашиваю я, чтобы не думать о Елене.
– От вас ничего не укроется, мисс Стил, – в шутку бранится Кристиан.
– Неужели, мистер Когда-у-тебя-месячные?
– Анастейша, мужчине важно это знать.
– Важно?
– Мне – да.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты забеременела.
– И я не хочу. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.
Кристиан удивленно моргает, затем вздыхает с облегчением. Значит, детей он не хочет. Сейчас или вообще? От его внезапной искренности у меня кружится голова. Возможно, все дело в том, что мы встали раньше обычного? Или в воздухе Джорджии разлито что-то, располагающее к откровенности? Что бы еще у него выспросить? Carpe Diem[11].
– Так что с четырьмя прочими?
– Одна встретила другого, три захотели большего. Однако это не входило в мои планы.
– А остальные?
Кристиан косится на меня и качает головой.
– Так не пойдет.
Кажется, я перегнула палку. Я отворачиваюсь к окну и вижу, как в небе ширится розово-аквамариновая полоса. Рассвет гонится за нами.