- Просто очередь ещё не дошла, - неуверенно ответил тот.
- А кто знает, когда придёт эта очередь? Демократия, юноша, простирается до определённых пределов. Это, как наука. Объяснить может многое, но далеко не всё. Да и не верит госпожа президент в предсказания. Единственному, кому она безоговорочно верит – так это американскому Госдепу.
Высказав эту неполиткорректную мысль, хозяин подлил гостям чаю.
- Завтра Колю будут хоронить, - сказал Ян Бенедиктович после более чем минутного молчания, - на Серафимовском кладбище в одиннадцать часов.
- Мы приедем, - пообещал Глеб.
Всё же профессор Мордвинов был крещёным, потому что отпевали его в церкви Серафима Саровского. Проводить в последний путь библиофила пришли около ста человек. Дядя Миша с Глебом стояли рядом с Яном Бенедиктовичем, одетым по случаю в велюровый пиджак и чёрные брюки. Старый коллекционер знакомил их с участниками траурной церемонии.
- Вон те две дамы - вдова покойника и его дочь. С женой он последние восемь лет не жил, но поддерживал дружеские отношения. Надо сказать, она не одобряла его страсти. Причём объясняла это чисто по-женски. Книги собирают пыль и тому подобная чушь.
Дочь последнюю пару лет живёт в Гамбурге, вышла замуж. Тот высокий господин в чёрном костюме – её муж.
За колонной у Распятия стоял Иосиф, печально склонив голову. В кармане куртки завибрировал сотовый. Он не торопясь, вышел из храма и приложил к уху телефон.
- Высокий старик в тёмно-коричневом пиджаке из велюра, - услышал он тихий голос Мессира. – Но должен предупредить тебя, мой мальчик. Книгу он не видел, скорей всего, он даже не звено. Так, побочный продукт наших деяний. Но, рисковать, мы не имеем права. Прежде поговори с ним, мы должны знать, что старому пройдохе известно. Можешь использовать весь свой дар убеждения.
«Нет, всё-таки Мессир – великий кукловод», - в который раз подумал Иосиф, убирая трубку в карман. А ему выпало великое счастье быть любимой куклой.
- Получается, что больше всех наш покойный общался с Яном Бенедиктовичем, - подвёл итог Глеб, когда они возвращались с кладбища. – А я вижу, старик глаза так ловко прячет! Знает он что-то, чую и без моих способностей!
- Мне тоже показалось, что-то недоговаривает наш коллекционер, - задумчиво ответил дядя Миша. – Сколько нам остановок осталось?
Глеб посмотрел на карту метрополитена.
- Две.
- Может, выйдем, Глебушка на белый свет, а? – взмолился Михаил Анисимович. Не могу я в этой подземке. Да и подумать мне надо.