Они вышли на хмурую осеннюю улицу. Дядя Миша с наслаждением вдохнул полной грудью сырой воздух
- Единственная зацепка, которая у нас есть – это непонятная возня вокруг книги Авеля, - начал Глеб.
- Почему же непонятная? Василий Васильев предсказал гибель Царской семьи. Сбылось? Сбылось!
- Какой ещё Василий Васильев?
- Так в миру звали монаха Авеля, - пояснил дядя Миша и продолжил мысль:
- В утерянной книге, на след которой якобы напал Мордвинов, предсказывается возрождение монархии, и даже называется имя нового царя. Если в убийстве профессора замешана «Тень Сатаны», то вот он, конец ниточки. Именно эта организация манипулировала большевиками, исподволь подводя их к истреблению Царской фамилии.
Вдруг Глеб поднял голову и огляделся. Серые, прилепившиеся друг к другу дома смотрели на него тёмными окнами.
- Дядь Миш, а ведь здесь прошло моё детство. Вон за тем углом наш детдом.
Некогда мрачное двухэтажное здание с узкими окнами теперь стояло будто умытое, и даже окна на первом этаже были другие. Фасадная краска довольно жизнерадостного цвета, а вместо одной двери на фасаде здания красовались три. Та, старая, с пугающими маленького Глеба узорами была посередине. Над левой висела вывеска «Компания Евроокна», над той, что справа – «Кофейня». А над некогда парадным входом на металлической, под золото доске чёрными буквами было написано:
САНКТ- ПЕТЕРБУРГСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
МЕЖДУНАРОДНОЙ КОМИССИИ
ПО ПРАВАМ СЕКСУАЛЬНЫХ МЕНЬШИНСТВ.
- Вот это да! – дядя Миша подёргал за массивную ручку, но дверь оказалась запертой.
- Одно радует, раз дверь закрыта, значит, в данный момент права сексменьшинств у нас не нарушаются. Да и очереди из обиженных геев и лесбиянок не видно.
Глеб прикоснулся к двери ладонью. Нахлынули воспоминания, и вновь, как в детстве его охватил страх, непонятная тревога. Отдёрнул руку. «Господи, спаси и сохрани». Дверь лишь с расстояния казалась прежней. Вблизи видно было, что её недавно меняли. Покрытое дорогим лаком дерево не впитывало городскую сырость.
Он постучал по ней костяшками пальцев. Судя по звуку, за деревом толстый стальной лист.
Прохожие оглядывались на них. Должно быть, решили, что двое нетрадиционных пришли в комитет узаконить свои отношения. Закон, разрешающий однополые браки уже был в проекте.
Дядя Миша потянул ноздрями. Из кофейни доносился аромат хорошего кофе.
- Пойдём, Глебушка, по чашечке.
Кофейня располагалась в цокольном этаже, где когда-то была музыкальная комната. Они заказали себе по двойному каппучино, и сели у окна, за которым им виднелись лишь ноги прохожих.