— И как? — вскидывает бровь Брюннер.
— Порядок! — вклинивается в разговор Вонючка. Ему, как всегда, до всего есть дело. — Сняли. И еще десяток рядовых.
Чтобы подкрепить свои слова, Вонючка трясет перед Куртом связкой отрубленных пальцев. Немец брезгливо морщится, но на меня смотрит с уважением и некоторой завистью. Обычное дело — мы все ревностно следим за успехами других. Ненависти к бывшим врагам я уже не испытываю, но дух соревновательности сидит в нас крепко.
— А как ваши успехи? — спрашиваю я.
— Мы почти к Садовому кольцу подобрались, — Брюннер тянется к левому уху. У него оторвана мочка, и он в минуты сосредоточенности постоянно поглаживает это место. Как он был ранен, Брюннер не рассказывал, а я не спрашивал. — Там прорва чужаков, такое ощущение, что они что-то затевают в самом центре города.
Курт говорит по-немецки, а я, естественно, по-русски, но мы отлично понимаем друг друга. После «прибытия» в будущее ассистенты профессора Левина каждому вставляют в ухо небольшую хреновину размером с таблетку, с помощью которой можно свободно понимать чужую речь, как свою. Так что мы легко общаемся, и проблемы языкового барьера между нами не существует. Однажды я на базе ради интереса вынул «таблетку» и прислушался. Больше половины моих новых знакомых говорило на непонятных языках, а уж немецкий лай вообще резал слух.
— У тебя есть какие-нибудь соображения? — спрашиваю Курта.
— Пока не знаю. Слишком мало разведданных. Надо будет еще понаблюдать. Я доложил Дронову, так он аж засиял. Рад, что мы новую тропку нащупали.
— Еще бы! — снова влезает в разговор Вонючка. — Чем ближе мы к ним, тем быстрее войну закончим. Заложим бомбу, и привет!
— Мне бы твой оптимизм, — сетую я, после чего рассказываю Брюннеру о сегодняшних наблюдениях.
— Да, — подтверждает он, — у нас тоже радар ничего не показывал. Чуть на отряд чужаков не напоролись.
— То-то и оно.
На первых инструктажах нам объясняли тактику ведения боя чужаками, да мы и сами потом видели, как они воюют. Они, словно крысы, стараются покрыть как можно большую территорию, расползаясь по Земле. А в бою бросаются на нас как обезумевшие, смерть их не пугает.
Но тут в Москве все в одночасье стало по-другому. Никто уже не сомневается, что инопланетяне готовят в самом центре разрушенного города нечто грандиозное. Чужаки копошатся, ведут какую-то активную деятельность, и при этом осторожны, не бегут сломя голову на врага, как было раньше, а отсиживаются в воронках, выжидая. Да еще и эти радары, черт их раздери!
У каждого из нас к рукаву прикреплена небольшая тонкая пластина. Она прозрачная, будто сделана из стекла, но на самом деле это какой-то сверхпрочный материал. Однажды, спасаясь от чужаков, я со всего маху налетел пластиной на острый камень, так она даже не поцарапалась и не погнулась.