— Ты уверен, что мы не заблудимся. Давай-ка, помоги…
У Алиссон вытянулось лицо, когда она поняла, что хочет сделать Дик.
Техника шагала вперед и не редкостью были — проигрыватели МР3 размером со спичечный коробок. Сильно изменились и технологии профессиональной съемки. У профессиональных камер теперь были выносные объективы, замаскированные под IPAD или что-то в этом роде. В условиях, когда за включенную камеру можно было получить удар ножом — это не было лишним.
— Вторую тоже возьми… — распорядился Дик
Алиссон достала вторую камеру — в отличие от первой, она была гражданского стандарта — но сейчас, с распространением цифры разница между гражданскими и профессиональными аппаратами стиралась. Преимущество этой камеры было в том. что она была размером с четверть профессиональной камеры и ее можно было положить в карман. Или спрятать под паранджой и вынести…
Снарядившись для работы — они вышли из проулка на прибрежный бульвар. Пахло просто омерзительно — отходы в Нил сбрасывали и при старой власти, но при новой — не стало никаких краев. Везде была молодежь, на бульваре, на мосту, на противоположном берегу. Восходящее солнце — золотило иглы минаретов. Несмотря на то, что к ним не проявляли агрессии — Алиссон было не по себе. Она вдруг поняла, что она жива ровно до того момента, пока на нее не обратила внимание толпа. Как только это случится — не уйти. От этой мысли становилось не по себе — но она упорно шагала вперед, отдавшись влечению людской реки, текущей в строго определенном направлении. Слитное движение людей поражало… молодежь у них на родине такой не была…
— Что там? — спросила она, когда они взошли на мост
— Говори тише! — прошипел Дик — университет и мечеть Аль-Азхар! Там что-то происходит!
Людская толпа густела…
— Хвала Аллаху, вы — передо мной! Вы — не несете нашего греха, греха смирения, лживости и лицемерия! Вы — это будущее ислама, Аллаху Акбар!
Ей было не по себе. Просто физически не по себе. Жара, духота, тяжелый запах гниющих отходов с Нила смешивался с тяжелым запахом пота от тысяч, десятков тысяч немытых тел. Толпа слитно дышала… она чувствовала себя так, как будто рядом залег зверь. Огромный, в тысячи раз больше ее самой — как слон рядом с комаром. И если…
Но она продолжала снимать, стараясь не попадаться на глаза. Здесь многие снимали — для истории…
— Долгое время мы страдали от слабости и лицемерия, от разобщенности в умме! Опасаясь за свои презренные жизни, боясь обменять их на блаженство рая на пути Аллаха, мы придумали лживое заблуждение — джихад кифайя! Это значит, что в джихаде могли участвовать не все правоверные, а только те, кто хочет — а остальные могли сидеть с сидящими, оправдывая трусость таклидом! Аллах тяжело покарает за трусость нас, наш иджтихад был далек от совершенства. Самые разложившиеся из нас равняли себя с первыми последователями пророка, храня в душе вахн! Гореть нам за это в адском огне. Но не вам, Инша Аллах!