— Кроме шуток, — сказал Шардон почти шепотом, — это правда?
— Да, правда, — сказал Бенуа. — Господа не принимают, они переодеваются. Впереди — Москва, развлечения! Клянусь тебе, это будет шикарно!
И прибавил, хитро подмигнув:
— У меня есть все адреса Зыкова!
Леметр кашлянул. Шардон сидел на кровати молча, с мутным взглядом,
— Чего ты ждешь? — обратился к нему Казаль. — Сейчас за нами придет автобус. Тебе только-только хватит времени собраться…
И тут же обернулся к Бенуа:
— Нет ли у тебя еще адреса, где можно было бы найти хорошее жаркое?
— Все есть, — внушительно сказал Бенуа. — Есть все/,
Лирон мечтательно улыбнулся:
— Я бы прежде всего принял ванну.
Шардон наконец заговорил:
— Когда пришел приказ об отпусках?
— Прошло не больше десяти минут после твоего вылета, — f- сказал Бенуа___Синицын сам приехал вручить нам документы.
Лирон захлопнул свой чемодан. Его рука задержалась на замке, поглаживая немного потертую, но приятную на ощупь мягкую кожу. Это был один из тех роскошных, немного вышедших из моды чемоданов, что пожилые английские лорды привозят в большие отели Лазурного берега. Можно было только догадаться, что стоят они очень дорого — например, фирмы «Гермес» или других лондонских фирм, — но вся их элегантность именно в том и заключалась, что они казались недорогими.
— Я осмеливаюсь надеяться, — Лирон не обращался конкретно ни к кому, он разглядывал свою, как всегда, очень белую’ руку на фоне темной кожи, и это, видно, зачаровывало его, — право, я осмеливаюсь надеяться, что война для нас закончилась.
Только что раскуривший трубку Леметр медленно выпустил клуб дыма.
— Вы оптимист, господин капитан, — произнес он безразличным тоном. — Чтобы закончить войну, необходим второй фронт.
Бенуа столкнулся лицом к лицу с проблемой формы и содержания. Либо чемодан — либо вещи. Либо полная невозможность запихать вещи, либо одно из двух: отказаться от некоторых §ещей или же сесть на чемодан в надежде на чудо. Он остановился на последнем и всеми своими восемьюдесятью килограммами (одни мускулы и кости!) обрушился на крышку чемодана, которая скачала протестовала, пыталась сопротивляться, но затем со все более жалобным скрипом начала уступать.
— Ты говоришь о высадке в Европе?
— Да, — ответил Леметр.
— Когда рак свистнет! — отозвался Бенуа.
— Нужен второй фронт, — терпеливо повторил Леметр. — Из этой войны не вылезешь, если фрицев не возьмут в тиски.
— Когда рак свистнет! — произнес Вильмон. И грациозно добавил: — Как правильно выразился наш друг Бенуа…
Леметр пожал плечами.
— Подумайте, чего вы ждете от рака! Но победа, во всяком случае, возможна лишь при этом условии.