И тут же заорал:
— Поздно! Поздно!.. На себя! Поднимайся, Буасси! Надо подняться… Так!.. Бери влево… еще…
Летчики следили с земли за этим страшным полетом. То, что произошло с Буасси, может случиться с каждым. Струя масла в глаза, внезапный мрак, неизбежность смерти, желание жить. И — это было как галлюцинация слуха — слушали по радио голос того, кто там, наверху, вел эту ужасную борьбу.
— Алло, Кастор… Делаю новый заход… Веди меня) Слушай?.
— Слушай хорошенько, — повторил Кастор. — Понемногу поворачивай…
Вдруг он передал микрофон Сарьяну.
— На, Сарьян.
Сарьян сохранял спокойствие. Не теряя ни секунды на размышления, он заговорил на самом лучшем французском языке, на какой только был способен.
— Алло, Буасси! Я Сарьян! Высота триста метров. Бери влево.
Тем временем Кастор звонил по телефону, Нужно было вызвать Марселэна, Свободным ухом он слышал, как Сарьян своим размеренным голосом вел Буасси. Но иллюзий не оставалось. Буасси не мог приземлиться. Для этого нужно было иметь хотя бы один шанс, а Кастор видел, что у Буасси его нет.
— Он начинает вихлять, — сказал Леметр.
Буасси делал третью попытку. Хвост серого дыма за его самолетом становился все гуще. Сарьян с микрофоном в руках старался изо всех сил.
— Если он промахнется еще раз, ему не останется ничего другого, как прыгнуть, — сказал Бенуа,
— Он взял Иванова, — напомнил Леметр. — А у Иванова нет парашюта.
Бенуа в ярости топнул ногой.
— Ну вот! Брать в самолет парня без парашюта! Но уж если они не могут прыгнуть оба, пусть прыгает один!
Леметр промолчал. Он видел искаженное гневом лицо Бенуа. Над их головами Буасси, с невидящими глазами, залитый маслом, слушал голос Сарьяна и мучительно искал выхода. Подбежавший к микрофону Марселэн оценивал обстановку, стараясь найти решение.
— Возьми микрофон! — сказал Сарьян Кастору.
Тот послушался, как автомат. Он чувствовал себя опустошенным. С приходом Марселэна он потерял всякую способность бороться. Безжизненным голосом он почти машинально повторял Буасси указания.
— Алло, Буасси… Я — Кастор. Так, прямо… Прямо, говорю тебе… двести метров. Так!.. Ты идешь на площадку, сбавь газ… Я — Кастор!.. Ты слышишь?.
— Слышу… — ответил далекий голос Буасси. — Веди Меня, Кастор.
Не нужно было иметь большого воображения, чтобы понять, что происходит наверху. Все очень хорошо знали: каждую минуту может случиться, что такой взбесившийся «як» будет вести любой из них. Слушая голос Кастора, они миг за мигом переживали вместе с Буасси его трагедию.
Сарьян подошел к Марселэну. Они говорили, не глядя друг на друга, устремив взоры к небу.