- Что за мерзость устроили эти шаманы??! - успел он подумать. С этой мыслью селихтар и умер - когда снаряд 122 миллиметровой самоходки ударил в основние башни и похоронил под грудой обломков всех кто в ней был.
Пушки ударили еще раз, круша глинобитные стены.
А потом к проломам устремились конники и бронемашины.
Позже младший лейтенант Серёгин будет вспоминать этот штурм и свой первый в жизни бой, и так толком ничего не сможет вспомнить Самым его сильным чувством в те минуты было удивление - как все быстро закончилось. И еще время от времени всплывающее ощущение абсолютной нереальности происходящего.
Пробитая взрывом городская стена, улочка, усыпанная окровавленными телами воинов в доспехах (потом выяснилось, что достаточно оказалось трех автоматчиков, чтобы покончить с половиной гарнизона), умоляющий визг людей, кидающихся ему под ноги, отрубленные головы, пинаемые свиньями выбежавшими из разваленного танком хлева…
И изумленное лицо юного солдата с остекленевшими, подернутыми смертной поволокой глазами, из горла которого торчит стрела.
Более-менее соображать он стал лишь когда выбежал к центру городка - где стоял угрюмый зиккурат из чёрного камня - храм здешнего кровожадного бога.
А перед ним командир родовой дружины Белых Коней был занят делом, от которого Серёгину стало нехорошо.
Если называть вещи своими именами, в данный момент Горун свежевал тушу.
Правда, туша эта принадлежала человеку, и пока что была жива - вернее, подавала признаки жизни.
Срёгин стоял как завороженный видя невероятное, невозможное по меркам своей прежней жизни зрелище - живого человека, распятого между вбитых в землю кольев, с наполовину содранной кожей, свисавшей как спущенный с плечь комбинезон.
- Не беспокойся, брат полусотник, - видя его лицо торопливо бросил один из обступивших своего командира людей. Сёрегин даже вспомнил его - Сох, десятник, сын шамана, один из сопровождавших первое посольство к землянам. Я знаю что по вашим обычаям воину не пристало напрасно мучить врага. Но это - долг крови.
Это жрец, отправивший на алтарь его семью - двенадцать душ, когда те пришли в этот мерзкий город купить муки и соли, а ихнему поганому богу потребовались жертвы, во имя выздоровления проклятого императора. Ну что ты? - Сох похлопал его по плечу. Это всего лишь жирная скотина, продававшая наших братьев и сестер как баранов на базаре.
Понимаю - ремесло палача не очень пристало воину, но это святой долг мести…
- Да… я понимаю, - пробормотал лейтенант, прилагая героические усилия, чтобы держать содержимое желудка внутри.